Море, тайны и русалочий дневник - стр. 28

– …так сладко всегда поют, – продолжал Прохор, – сам бы с ними уплыл. Но ведьмы только девчонок принимают.

– Нет. Я не слышала об этом. – На какой-то момент ведьмы вытеснили из моей головы Апельсиновую Даму. Если отправиться с ними, есть вероятность, что Мирина меня не достанет? И как русалки становятся ученицами, ведь ведьмы не выходят на берег? Или я опять чего-то не знаю?

Тут Прохора куда-то позвали, а я неохотно направилась к раздаче. Стоило, наверное, чего-нибудь пожевать.

КЯ позабыла про учёбу, отложила в сторону неначатые рефераты и посвятила несколько дней сидению в архиве.

Русалочий архив – только звучит громко. Занимает он всего две комнаты в особняке одного из состоятельных горожан, тоже из нашего народа. Сверх меры богатый человек. Его семья издавна занималась подъёмом со дна Чёрного моря исчезнувших ценностей. Ни революция, ни экономические кризисы не смогли поколебать финансового положения древнего, известного в нашем кругу рода. У русалов всегда есть возможность спрятать концы в воду. Во всех смыслах.

Особняк смотрел окнами на море. Как и Скала. В ту же сторону. Только на волны я не пялилась. Провела много времени, отыскивая в Интернете всё, что можно, о Мирине. Через специальный, так сказать, водный поисковик aqua.ru. Принято считать, что неизменные не имеют о нём понятия. Обычные люди – да, но власть имущие не могут не знать о нас. От них ничего не скроешь.

Много часов, проведённых за компьютером, кроме рези в глазах дали мне лишь одно. Возлюбленного непокорной дочери морского Царя звали Ян. Вот так – просто Ян. Ни тебе фамилии, ни упоминания родителей, ни среды обитания. Знать бы, в какой части света искать. Несколько стран имеют выход к Чёрному морю. А вообще, девица-то могла и в Азовское заплыть, и в Средиземное.

Ян…

Нет, сперва я обрадовалась, когда его имя обнаружила. А потом ещё сильнее опечалилась, осознав непродуктивность трудов. А рефераты ждут, тоскуют. Да и солнцестояние непременно когда-нибудь настанет.

В поисках проходили дни. Вечером двадцать девятого апреля я выглянула в распахнутое окно архива (сидеть там разрешалось сколько угодно и приходить в любое время дня и ночи) и сказала себе: «Мне нужна помощь». Конечно! Ведь следовало не только отыскать следы Яна, а, скорее всего, ехать в страну, откуда он родом, копаться в человеческих архивах, которые могли и сгореть, и пропасть, ведь сто пятьдесят лет прошло. Найти информацию о детях, о внуках, о правнуках. Узнать, кто куда разъехался, кто на ком женился. Сколько ж поколений могло за это время смениться?