Морбус. Книга первая - стр. 36
– Мисс Вермандо? – наверное, я слишком долго молчала, потому что профессор Иерихон окликнул меня.
Снова сосредоточившись на его образе, продолжила.
– Лунарии формировались под управлением Луны. В то время как Солнце имело определённость и законченность, символ Луны двойственен, как бывает и душа человека. Для Лунария главное – близость душевная, теплота и доверие. Они более мягкие и приземлённые, но двойственность души предполагает и тёмную сторону. Потому лунарный тип считается – инферно. Ад – средоточие зла и тьмы.
Закончив, выдохнула, заметив, как нахмурился профессор. Похоже, моё волнение было явным даже для него. Каждый чувствовал, что я сильно нервничала, но никто кроме студентов не понимал почему. Всё просто, всадники выбрали меня своей жертвой и это как дамоклов меч висело надо мной, готовое в любой момент сорваться и больно ударить.
Профессор Вирмор вызвал ещё нескольких студентов и одного из всадников – Деймоса. Как и предполагала, он отчеканил свой доклад, будто выучил наизусть, и то, с какой лёгкостью Деймос держался перед публикой, меня бесило. Я нервничала, спотыкалась на словах, местами заикалась, особенно под пристальным вниманием четвёрки, а ему было плевать.
– Очень хорошо, – отпустил Деймоса профессор. – На следующем занятии продолжим, но, чтобы вы не думали, что я дам второй шанс, сдайте свои работы с докладами. Когда мы встретимся, я буду знать наверняка, что никто не солгал, и каждый подготовился.
– А он хорош, – прошептала Лили.
– Если кто-то солгал, у него не будет шанса подготовиться, потому что правда всплывёт раньше, – пожала я плечами и спустившись, положила свою работу на стол.
– Ты пойдёшь или останешься здесь?
– Иди, я хочу немного почитать.
– Тогда встретимся за обедом. Не засиживайся.
– Не переживай.
Лили фыркнула от моего ответа.
– Мне ли не знать, как глубоко ты погружаешься в те истории? Так отчаянно, что тебя ничем не пробудить.
– Честное слово, я буду следить за временем и не опоздаю.
Лили недоверчиво покачала головой, понимая, что это абсолютная ложь, но не стала спорить. Когда кабинет опустел, я сначала прошлась по периметру, поднялась по ступеням и провела ладонью по телескопу. Холодный металл приятно ласкал кожу.
Вот чем я хотела заниматься – исследованиями. Отец не понимал и не принимал моих решений, будто уже решил, какой тропой я должна идти. А мне хотелось того самого неприкасаемого и прекрасного. Небо – сколько тайн оно скрывает?
Спустившись, прошла за стеллажи, зная, что в правом крыле есть полки с камнями. Эту традицию завели пятьдесят три года назад, так говорилось в летописях, хранящихся в Брон холле, но с учётом того, насколько древними выглядели некоторые камни, мне казалось, что те даты – ложь.