Morbus Dei. Зарождение - стр. 22

– Аминь! – хихикнула Врони. Другие тоже не сдержали усмешки.

– С Каррером ты уже познакомился. Он здесь второй после Риглера. Настоящий благодетель, как ты заметил… А с ним рядом его брат, Франц. В целом добряк. Даже не верится, что они братья.

Мимо их стола прошел Алоиз Бухмюллер.

– Хозяин, – небрежно окликнул его Альбин, – пива Иоганну, я плачу́!

Бухмюллер что-то неразборчиво проворчал и удалился. Но через некоторое время вернулся и со стуком поставил перед новичком большую кружку пива.

– За счет заведения, милости просим.

Иоганн взял кружку, поднял за здоровье хозяина и залпом отхлебнул половину.

– Неслабо, – усмехнулся Виргилий.

– Во рту сухо после горячки, – Иоганн ухмыльнулся, чтобы скрыть легкое головокружение. Потом вновь обрел серьезный вид. – Для чего нужно было снимать рубашку?

Никто ему не ответил. Все старательно избегали его взгляда.

В конце концов Альбин хлопнул Иоганна по плечу.

– Просто забудь.

Лист смерил его долгим взглядом.

– На что он тебе сдался? – спросил у Каррера Бенедикт Риглер.

– Будет работать у меня, на что ж еще? – раздраженно ответил Каррер.

– У тебя хватает рабочих рук, Якоб! – не унимался Риглер. – Или ты больше моего решил нажить?

– Больше твоего? Сейчас зима, а у меня, кроме Альбина и Софи, никого нет. Не хватает нам рабочих, ты и сам прекрасно знаешь. А нынешняя зима будет особенно суровой.

– Если сможешь всех прокормить… – продолжал Риглер.

– Это уже моя забота, а ты лучше подумай о своем хозяйстве! – Каррер глотнул пива и грохнул кружкой об стол. – Не желаю больше говорить об этом.

– В этот раз так просто не отмахнешься, Якоб.

Слова эти принадлежали Францу Карреру. Остальные уставились в стол, лишь бы не смотреть на Якоба в тот момент, когда он медленно, со зловещим спокойствием повернулся на голос.

– Это еще почему, дорогой братец?

Франц заметно побледнел, но продолжил:

– Нам тут никто больше не нужен, ты знаешь это лучше меня. И уж тем более чужаки. Чем меньше народу знает о…

Договорить он не сумел. Якоб молниеносно схватил брата за руку и сдавил так, что побелели костяшки. Франц тихо вскрикнул от боли, и Якоб разжал ладонь.

– Не смей перечить мне, братец, – ни сейчас, ни впредь.

Франц потер руку и промолчал.

– Не пристало братьям жить в раздоре, – произнес елейным голосом Кайетан Бихтер.

– Приберегите свои проповеди для следующей мессы, отче.

Якоб дал понять, что больше слушать никого не намерен. Чего еще им ждать, если его решения будут осуждать за общим столом?

Он обернулся и бросил хмурый взгляд на Иоганна.

– Ваша порция.

Бухмюллер с грохотом поставил посреди стола большую сковороду. Аппетитно запахло маслом и салом.