Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 1 - стр. 49

По своей природе человек жесток, как тигр. Варвар и орудие тирана, цивилизованный фанатик наслаждаются страданиями другого, как дети – конвульсиями насаженной на булавку мухи. А абсолютная власть, всегда основанная на страхе потерять ее, не может не быть жестокой.

Что касается способности к управлению, то практически все династии утрачивают ее спустя всего несколько поколений после основания. Правители становятся примитивными мошенниками, управляемыми министрами, фаворитами или придворными шаркунами, как этрусские цари, долгие века ходившие облаченными в позлащенные царственные одеяния, испарявшиеся при первом луче солнца. Пусть тот, кто сетует на превратности демократического правления, спросит у самого себя, предпочтет ли он им, например, мадам дю Барри или мадам де Помпадур, правящих именем Людовика xv; Калигулу, сделавшего консулом своего коня; Домициана, этого «наистрашнейшего монстра», который иногда забавлялся питьем крови своих родственников, иногда – самоличным убийством знатнейших граждан, перед вратами дворца которого несли бессменную стражу Страх и Ужас; тирана ужасного вида с пышущим гордыней челом, с глазами, источающими молнии, постоянно ищущего тьмы и тайны, появляющегося из мрака своего одиночества только лишь затем, чтобы принести одиночество другим. В конце концов, при свободном правлении законы и Конституция стоят над всеми неспособными судить самостоятельно, суды следуют законам, а прокурорский надзор следит за тем, чтобы они им следовали. Что такое, в конце концов, обесценивание и безумие государственной службы при демократическом правлении по сравнению с процессами ведьм, пытками в темных подвалах Инквизиции, бойнями, устраиваемыми в Нидерландах Альбой, Варфоломеевской ночью и Сицилийской вечерей?!

Аббат Баррюэль в своих «Записках по истории Якобинства» утверждает, что масонство во Франции, как одну из своих бывших тайн, выдало слова «Равенство» и «Свобода», оставив каждому честному и религиозному масону право толковать их сообразно своим собственным принципам, однако, по его же словам, оно оставило за собой исключительное право толковать их истинное значение в своих высших градусах в соответствии с принципами Французской революции. Кроме того, он отдельно оговаривает тот аспект, что английским масонам его проклятие не адресуется, ибо в Англии масон – это довольно мирный объект воздействия государственной власти, вне зависимости от того, где он находится в данный конкретный момент, который ни за что не будет участвовать в каких бы то ни было заговорах, пусть и против наихудшего из правительств. Англия, утверждает он, ненавидит равенство и свободу, которые принесли на ее землю ужасы восстания лоллардов, борьбы анабаптистов и пресвитериан; и ее масонство «очищено» от всех идей, которые могли бы пошатнуть устои Империи; однако он не исключает и той возможности, что и в английском масонстве остались адепты разрушительных идей, тесно связанных с Мистериями древности.