Мопассан - стр. 2

(Хватает жену руками и начинает трясти).

ЖЕНА БРАТА. Нет! Отпусти меня! Отпусти!

МОПАССАН (оттаскивает от нее БРАТА). Прекрати! Что ты себе позволяешь?

БРАТ. Все нормально. Все хорошо. Я извиняюсь. Я очень извиняюсь. (Идет к жене. Она пятится). Правда, все хорошо. Это опять я. (Обнимает ее). Ты понимаешь, тогда был не я. Я бы никогда не причинил тебе вреда. Это был Другой. Он. Другой. Это был Другой.

МОПАССАН. Болезнь брата серьезно тревожит меня, но я никому ничего не рассказываю. Я ношу маску. Я – писатель Мопассан. Когда у меня проблемы, я иду к моему наставнику, Флоберу, величайшему из ныне живущих французских писателей. Он – близкий друг моей матери, и я продолжаю учиться у него.

ФЛОБЕР (поднимаясь из-за письменного стола). А вот и Ги де Мопассан, молодой порнограф.

МОПАССАН. Мне нравится, когда вы так меня называете, хотя на самом деле мои произведения совершенно невинные.

ФЛОБЕР. Они возмущают тех, кто возмущаясь, получает наслаждение. Их форма сексуального удовлетворения – выражать ужас от удовлетворения других. От тебя пахнет надушенной женщиной. Ты опять побывал в борделе?

МОПАССАН. Да, но меня всегда это угнетает.

ФЛОБЕР. Все звери испытывают подавленность после секса. Человек, который это написал, должно быть, занимался сексом со многими животными. Писательство лучше. Писательство – как яйцо священника: частично оно очень хорошее. Но талант, как отметил Шатобриан, это долгие часы терпения и тяжелой работы. Единственный принцип человека творческого – жертвовать все своим творениям. Для чего-то еще не остается ничего.

МОПАССАН. Ничего?

ФЛОБЕР. Возможно, не для тебя. Для меня – да. Но получаю я от этого не так, чтобы много. Что тебя тревожит?

МОПАССАН. Я последнее время я так странно себя чувствую. Мне не по себе в темноте, впервые с тех давних пор, когда я был ребенком. Вечером я запираю двери и кружу по кабинету. Книги успокаивают меня, некоторые даже написаны мною, но во мне нарастает уверенность, и ничего не могу с этим поделать, что писательство становится очень опасным занятием.

ФЛОБЕР. Так оно и есть, знаешь ли. Ты что-то пишешь, а потом это случается с тобой. Опять же, никогда не пытайся подстрелить кролика, когда справляешь малую нужду за копной сена.

МОПАССАН. У меня всегда поднимается настроение, когда я прихожу к вам, Густав.

ФЛОБЕР. И мне так приятно видеть тебя. В моем самом давнем воспоминании, знаешь ли, твоя мать и я забираемся к забранным решетками окнам анатомического театра, чтобы взглянуть на трупы. Каким она была милым ребенком. Я назвал свою попугаиху в ее честь. И когда она умерла, распорядился сделать чучело. Называй меня старым сентиментальным дураком, если хочешь, но я чувствовал, что не могу с ней расстаться. Чего ты такой мрачный? Наслаждайся жизнью, пока есть такая возможность. Скоро ты станешь таким же старым и уродливым, как я. И посмотри, как все у тебя хорошо. В Париже ты всеобщий любимец. Все читают твои рассказы. Ты пишешь так много, и так хорошо, что создается ощущение, что все это дается тебе без всяких усилий.