Монтаж памяти - стр. 21

Кэролайн превосходно отыграла вселенскую печаль и почти предсмертные муки за десертом так, что Роуз отправили за нюхательной солью, чтобы привести мисс в чувства. У родителей и сомнений не осталось в неспособности девушки плясать до утра на балу. С выражением полной немощи она тащила на себе килограммы своей многочисленной одежды по лестнице, опираясь на мою руку. Но только дверь затворилась, девчонка принялась отдавать точные, как уколы шпаги мушкетера, распоряжения.

– Болотная амазонка, черный боулер с пером и вуалью, сапоги для верховой езды, буффон и кожаные перчатки. Пусть всё будет наготове на кресле, а сверху соорудим гору из подушек на случай, если мама зайдёт до отъезда.

Среди сложенных в бумагу стопок нарядов на полках шкафа сложно найти подобие костюма диких женщин-воинов из кожаных ремешков и лат. Хотя интуиция подсказывала, что моя хозяйка не настолько эпатажная чудачка, а её возлюбленный – не Конан-варвар. Здесь не было никакой понятной мне системы обозначений, и уж тем более хранения вещей.

Всё, я сдаюсь.

– Кэролайн… То есть, мисс Хьюз. Я понятия не имею, как выглядят все эти вещи, – и потом тихо добавила. – Не помню, по правде говоря. Неважно себя чувствую с самого утра.

– Что ты придумываешь? Совсем обленилась, старуха. Кого волнует, как ты себя чувствуешь. Может, ещё доктора вызвать? Ох, если бы не сегодняшний побег, я бы тебе устроила взбучку. Не дури. Тащи сюда вещи, кому говорю! И почему платье после пикника не вывесила проветриваться? Вот же, дуреха, оставила его на стуле прямо возле окна выгорать на солнце! А исподнее так и будет валятся на полу до самой стирки в понедельник?

Я продолжала стоять, как памятник на городской площади, что окончательно доконало девицу. Свирепая кошка запустила в меня щеткой для волос. Но я не сдвинулась ни на шаг, лишь расправив с достоинством плечи и подняв голову, ледяным голосом произнесла медленно, почти по слогам:

– Или ты, мелкая несносная девчонка, извинишься и прекратишь, или я разворачиваюсь и иду прямо в спальню твоей матери и выкладываю всё, как есть. А потом меня пусть хоть убьют, но хамства не потерплю. Я могу сделать так, что твой Томас будет бежать от тебя за тысячу вёрст, если того пожелаю.

Юная дрессировщица рабов и бровью не повела, продолжая стрелять беспощадно красивыми, но напрочь бездушными желто-зелеными цирконами.

Я сделала полный гордости разворот на пятках и направилась к двери. Малявка была уверена, что я блефую. А вот и нет. Как удачно мне отшибло память, а вместе с ней и рабский страх.