Монстры в Академии - стр. 69
- Когда людям помогаешь, они потом на шею садятся, - мрачно пояснил он.
Марина проглотила горькую пилюлю. В чем-то он был прав, и в родном мире она старательно воспитывала в себе умение говорить «нет», чтобы не пахать и за себя, «и за того парня». И все же совсем не помогать другим – тоже крайность: надо хотя бы немного заботиться о тех, с кем живешь и работаешь бок-о-бок – не из любви к людям, так хоть из здравого смысла. Как сказал один великий нейрохирург: «…лучший путь к счастью – это делать счастливыми окружающих».
Эту мысль следовало до Ксавьера донести. Хоть он и был взрослым, но, как известно, с достижением совершеннолетия процесс самообучения личности не заканчивается, а только начинается.
- Знаешь, Ксавьер, - осторожно начала она. – Тебе здесь жить очень долго – как минимум, пару лет. К тому же, насколько я понимаю, тебе нужен диплом. А я – единственная, кто согласился вас до этих самых дипломов дотянуть. Понимаю: здоровый эгоизм – это полезно, и порой надо уметь говорить людям «нет». Но отказывать в помощи тому, кто должен помочь тебе – как минимум, нелогично. Если не сказать – неосмотрительно.
Они уставились друг на друга. Противоборство было неприятным, и Марину не покидало ощущение, что они как минимум равны в статусах – точнее, мужчина так себя подавал, и все вокруг непроизвольно принимали его позицию. Однако формально он числился в ее учениках, и Марине следовало как-то откинуть его авторитетность и продвигать авторитет собственный.
К счастью, поединок взглядов длился недолго. Ксавьер немного подумал. Затем вздохнул, взял листы и принялся с неохотой зачитывать вслух перлы местного крючкотворства.
Марина же неожиданно поняла, что только что «усадила его за парту» - в прямом и переносном смысле. Ведь все это время она непроизвольно испытывала робость перед незнакомым и потенциально опасным мужчиной. Но вот он прислушался к ней, признал ее правоту, и отношение поменялось. Нет, учеником он по-прежнему не воспринимался. Но как будто перестал стоять напротив и встал рядом, плечом к плечу.
Ксавьер читал. Марина напряженно вслушивалась. Местные договора не были составлены в привычной ей форме, со всякими обтекаемыми канцеляризмами. Документ был составлен просто – едва ли не художественной речью. Однако отчего-то это не делало его менее строгим. Что еще интересно, все обязательства подавались от первого лица, что делало договор похожим на клятву:
- «Вступая в должность преподавателя Академии, я…» – здесь Вам следует вписать свое имя, - прокомментировал Ксавьер и продолжил: - «…обязуюсь проводить занятия ежедневно с первого по шестой день недели включительно и выполнять прямые приказы руководства Академии. В случае несогласия с приказом я обязуюсь незамедлительно уведомить об этом руководство для отмены приказа либо расторжения договора…»