Монстры в Академии 3 - стр. 7
Марину еще трижды обсыпали лепестками полевых цветов, прежде чем она рука об руку с Ксавьером дошла до аудитории. Крис и Шерман распахнули перед ними дверь, а когда они с Ксавьером вошли, плотно ее закрыли, оставляя наедине. За спиной сразу послышался шорох, и Марина поняла, что ребята столпились за дверью, хихикая и пытаясь услышать хоть что-нибудь.
Но Ксавьер не стал затевать бесед. Он повел Марину к следующей двери – в ее комнату, бывшую лаборантскую. И как только она туда вошла, то сразу уставилась на… огромную супружескую постель. Кто-то из ребят, пока они мотались по городу, похоже, похозяйничал тут. Судя по аккуратности, чистоте, праздничности и букетам полевых цветов – девочки.
Ксавьер неожиданно отпустил ее руку, отвернулся и закрыл за собой дверь. На ключ. Потом подошел к окну и задернул шторы. В комнате остался свет лишь одной-единственной свечи.
Марина поежилась и потерла себя за плечи. Ей было и зябко от страха, и нестерпимо жарко от волнения. Однако в смысле происходящего сомневаться не приходилось, и девушка неуверенно принялась расстегивать пуговицы.
Ксавьер стоял у нее за спиной, и Марина боялась обернуться к нему. Тишина давила и нервировала. Даже внутренний голос молчал, с любопытством наблюдая, как она все это переживет. Девушка стояла будто под десятком телекамер, хотя в комнате был только Ксавьер.
Умом она понимала, что раз уж согласилась и даже справилась почти со всей бумажной волокитой, то теперь отступать поздно. Но ей было страшно. Страшнее, чем когда она в первый раз переспала с парнем – в тот раз она по крайней мере, этого хотела и была как-никак влюблена в избранника.
Ксавьер же был ей чужим. Да, она много раз с ним говорила, порой спорила и даже смеялась вместе с ним. Даже как-то раз – тогда, после рыбалки – вывела на пронзительную откровенность, о которой сама же потом пожалела. Но ближе он ей за это время не стал, даже наоборот: чем лучше она его узнавала, тем ярче осознавала, насколько они разные. И вот настал просто апогей неловкости.
Пуговки закончились. Неуверенной рукой Марина потянулась снять форму и вздрогнула, ощутив, как ее окутывает чужая аура. В тот день она впервые явственно ощутила этот эффект: “водораздел” между внешним миром и невидимым полем Ксавьера. Как статическое электричество, оно слегка давило при прикосновении, но никак не мешало преодолевать границу. А преодолев ее, можно было почувствовать смутные эмоции.
Ксавьер подошел к ней сзади и перехватил форму, заставив вздрогнуть от неожиданности. Тогда она не разобрала, что он чувствует, хотя и находилась внутри поля – ей хватало собственных переживаний и неподдельного страха. Плотное ментальное давление совершенно чуждого разума только вызывало панику и пробуждало глубинный животный страх – бежать от неизвестного. Но она сдержалась и позволила ему себя раздеть.