Монстр. Забери мою роль - стр. 17
Но оставят ли его в покое неизвестные? Что будет с нами?
Что будет с ним?
Отец был довольно убедителен, когда просил меня не связываться с Левицким. Но ведь уже поздно...
Имела честь с ним познакомиться, да ещё и при каких обстоятельствах! А то, что он приложил руку к состоянию здоровья папы – вызывало во мне волну ярости.
Руки непроизвольно сжались в кулаки, и выходила из здания я с разгоряченными щеками. Вот только кроме собственного гнева, у меня не было ни единого средства воздействия на этого ублюдка. Мне очень хотелось, чтобы этот мерзавец Левицкий за всё ответил, однако внутри нарастало неприятное чувство от понимания собственного бессилия.
Мы простые люди. Без баснословных сумм на счетах, без связей, без власти. Роберт же не так прост. Методы, с помощью которых он стремительно пробирался на финансовый Олимп я не знала, но учитывая, в каком состоянии находится мой отец – несложно догадаться. И что за условия? Неужто их нельзя было озвучить без доведения дела до суда и, тем более, причинения увечий моему отцу? Сердце тревожно сжалось. Если без всего этого нельзя обойтись, значит, Левицкий заранее побеспокоился о том, чтобы не услышать в ответ «нет».
Отец говорил, что пойдет на их условия. Но на какие? Он боится за мою жизнь и готов пожертвовать? Чем? Что всё это значит? Я с горечью вспомнила телефонный разговор с отцом, когда сказала, что собираюсь всё уладить с Левицким. Наивная. Спутала милого парня с настоящим монстром.
Внезапная мысли понеслась в голове, оглушая снова недавним выводом – я так и не знаю, кто же тот незнакомец, которого я приняла за Роберта!
***
Стрелка часов приблизились к семи часам. Вечер. На этот раз по-настоящему осенний. Порывы ветра вперемешку с холодными потоками воды с неба за окном прорвались с неким остервенением на наш небольшой городок. Было не по себе от раскачивающихся за окном деревьев, ветви которых доставали даже до нашего дома, обозначая свою близость будоражащим скрежетом по стеклам.
Я отошла от окна и заварила чай, а после уселась с чашкой обжигающего напитка в кресле подальше от вида на осень. Взгляд упал на ставший совершено бесполезным телефон, который лежал тут же, на столе. Мне нужен новый, и вообще, средства к существованию. Я вспомнила про Алёну, кажется, она сказала что-то про вакансию в фирме, куда она устроилась недавно. Замелькавшая надежда оборвалась тут же, как только отыскала в недрах сумки ее визитку.
Черт. Чёрт! В конкурсе неудачников я заняла бы первое место. На плотной карточке номер телефона. Но позвонить не могу! Теперь я выругалась вслух. Выражений не выбирала, и в самый разгар эпичных словосочетаний всё же почувствовала некое облегчение, но вряд ли оно было существенным. Хотелось реветь от досады. От досады и собственного бессилия. Я в сердцах пнула ни в чём неповинную сумку. Помимо того, что её содержимое рассыпалось по столу и полу, в том числе и пудра, она задела ещё и чашку с чаем, который незамедлительно вылился, конечно, на меня.