Монстр. Забери мою роль - стр. 14
Я заезжала в больницу к отцу по пути домой, но меня снова к нему не пустили, пообещав, что вечером, когда он проснётся, мне обязательно позвонят. Интересно, куда?
Если телефон пришёл в негодность, а на новый у меня просто нет средств. Есть небольшие сбережения, но мне ещё на них жить и неизвестно сколько времени.
Дело в том, что я помогала отцу в его делах, но так как начались судебные разбирательства, и без того небольшая прибыль пошла вниз, счет отца арестовали, а другого источника дохода у меня не было. Осознав, что мои дела совсем плохи, я открыла ноутбук и принялась просматривать предлагающиеся вакансии.
Пожалуй, прямо сейчас, самое верное решение – попытаться найти хотя бы новую работу.
У меня имелось экономическое образование и небольшой опыт работы, поэтому разместив резюме на соответствующем сайте, я засобиралась снова в больницу к отцу. Но выбежав на улицу, нос к носу столкнулась с бывшей коллегой.
Алёна, как и я, какое-то время назад работала на моего отца, но после того, как дела пошли вниз, ничего не оставалось как распустить и без того небольшой штат.
Девушка словно поджидала меня на ступеньках, когда я выскочила из дома. Светлые волосы, собранные в пучок, обеспокоенный взгляд серых глаз, она, казалось с облегчением выдохнула увидев меня:
– Эль, ну, наконец-то! Где ты пропадала всё это время? Твой телефон не отвечает, дома тебя не бывает, в лаборатории Красова тоже никого. Что происходит?
– Отец в больнице, – ответила я разом на все её вопросы, я заметила, как Алёна покачнулась, услышав эту новость. – В тяжёлом состоянии. Его избили...
Я почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но моя собеседница быстро взяла себя в руки и сориентировалась. Обняв меня за плечи, она ненадолго прижала меня, а потом без лишних слов потянула за руку в машину.
***
На этот раз у врача для меня были новости, и я с нетерпением шла за Давидом Исаевичем, едва успевая переставлять ноги. Мне казалось, этот длинный коридор никогда не закончится, но на мою радость, перед одной из палат мы остановились.
Врач приоткрыл дверь и, пропуская меня вперёд, молчаливо кивнул, а я, затаив дыхание, вошла внутрь. Тут же узнала папу в обезображенном кровоподтёками человеке на койке. К горлу подступил ком, и возобновить дыхание в прежнем ритме стало сложнее. Отец дёрнулся от звука открывающейся двери; мне показалось, у него был слишком испуганный взгляд, но увидев меня, тот улыбнулся. Правда, улыбка эта была грустная.
– Папочка! – кинулась к нему больше не в силах сдержаться. Обняла его, но услышав, как он застонал, хватку ослабила. – Папочка... – прошептала ещё раз, почувствовала, что слёзы всё же преодолели невидимую преграду и скатывались по щекам одна за другой.