Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе - стр. 31
И с тех пор скрывать наши с Мишкой отношения уже не получалось. Сперва узнали одноклассники, потом учителя, родители, а потом даже члены его команды, друзья и тренер.
И на сей раз всеобщее внимание не смущало и не раздражало. Появилось стойкое чувство, что это и есть та самая первая любовь, которую все так ждут. О которой и в книгах, и в фильмах. Поэтому и не было смысла, а главное, сил больше это скрывать. Хотелось поделиться, хотелось, чтобы все знали и завидовали. Мы в школу и из школы теперь ходили вместе. Даже если в компании, то все равно вместе. Он открыто ждал меня у школы, если я задерживалась. И все это видели – и старшеклассницы тоже. Теперь именно он нес мою сумку домой. Нас начали дразнить «жених и невеста». И если раньше это меня бесило, то сейчас приятно щекотало внутри. Наверное, это были бабочки в животе?
А еще он писал мне записки! В какой-то момент я задумалась, писал ли он Оле такие же? Но потом стало все равно. На уроках мы сидели далеко друг от друга: он – на второй парте у окна, а я – через ряд на второй парте у двери. Но это не мешало нам обмениваться записками. Мишка поднимал руку со свернутой в тугую трубочку запиской высоко над головой, ждал, пока я посмотрю на него, – в итоге на него уже смотрел весь класс, и, когда я поворачивалась, он посылал трубочку движением сверху вниз, и записка попадала точно, как в баскетбольное кольцо, мне на парту. Иногда он просто передавал через ребят. Самую первую его записку я получила на уроке географии, когда мы еще не ходили вместе. Шел урок, учительница что-то рассказывала у доски. А он сидел, повернувшись в мою сторону всем телом, и смотрел на меня не отрываясь. Смотрел, пока записку передавали через ряд, пока я ее разворачивала, пока читала. Криво оторванный кусочек из тетради в клетку. «Аля! Пошли сегодня домой вместе? М.» И все. Без нежностей. Без чувств. Я ответила, но долго потом не могла успокоиться.
Постепенно репертуар предложений расширялся. «Алька! Давай пойдем на перемене на первый этаж? Я скучаю. М.». «Аленька! Ты поедешь сегодня в город? Давай встретимся у последнего вагона. М.» «Аля моя! Я не смогу с тобой сегодня погулять. Мне надо на игру. М.» Это был самый начальный период. А спустя недели две я получила: «Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ. М.» Так и было написано – большими печатными буквами. И снова он сидел и смотрел на меня внимательно, не обращая внимание на учителя. Смотрел, как в первый раз, только серьезнее. Ответа ждал важного. А я свернула записку и спрятала в карман. Не знаю, что пронеслось у него в этот миг в голове. У меня бы точно пронеслось. И он отвернулся. Тогда я оторвала от последней страницы тетради кусочек бумаги и написала. «И я тебя». Хотела написать «люблю», но испугалась и передала как есть. Тут уже прозвенел звонок, я быстро собралась и, не дожидаясь его, вышла из класса. Было радостно и страшно одновременно. «Что теперь будет?!» – крутилось в голове. «Как теперь дальше?» В тот день я убежала домой без него, даже не попрощавшись.