Монолог о школе, сексуальном самовоспитании и футболе - стр. 19

Хотя сами по себе летние каникулы – хорошая пора. Целыми днями мы с нашей большой разновозрастной дачной компанией гуляли, играли, ездили на велосипедах купаться на озера – их вокруг было много. По нескольку раз в неделю ходили смотреть одно и то же кино в ежегодно открываемый на лето кинотеатр-барак. Репертуар менялся раз в неделю, но нам было все равно. Какая разница, где торчать с друзьями, когда тебе тринадцать лет.

В общем, летом я становилась беззаботной, как крыловская стрекоза, и тосковать по кому-то, даже по подающему надежды спортсмену, времени у меня просто не было.

Цифра семь – моя любимая. Седьмой класс в нашей школе был предпоследний (школа была восьмилеткой). Поэтому через два года нам предстояло расстаться. Но пока школьная жизнь продолжалась, и цифра семь обещала мне удачный во всех смыслах год.

За это лето все сильно изменились. Мальчики подтянулись – Заяц стал выше меня на голову. Девочки все активнее и необратимее превращались в девушек. В самой себе перемен я почему-то не замечала. Или у меня в этом смысле были проблемы со зрением, или я правда не менялась. Даже на физкультуре я, как обычно, стояла вторая по росту среди девочек.

На праздничной линейке я, конечно, высматривала Мишку. Просто всех я уже видела, а его еще нет, а было интересно, как изменился он. Но среди одноклассников его не было, и среди старшеклассников тоже. И к первому уроку он тоже не пришел. Первый день пестрел историями на тему «как я провел лето», стопками выданных учебников, нарядными учителями и школьными новостями о новых предметах. Мишка так и не появился после летних каникул. Уроки сократили, и вскоре нас отпустили по домам. Я не стала присоединяться к медленно плетущейся компании – впереди целый год, и наболтаться мы успеем. Сегодня и в театре был первый день после каникул. Я соскучилась – хотелось скорей туда. Мы договорились с Леночкой поехать пораньше. И нужно было торопиться, чтобы успеть перекусить и переодеться перед электричкой.

Леночка как всегда опаздывала. Я, наоборот, пришла на платформу раньше на десять минут. Сесть в электричку – это была своего рода лотерея, как повезет. Иногда они приходили полупустые и можно было спокойно пройти в вагон и удобно расположиться у окна. Но иногда народу было столько, что двери в первых вагонах открывались, но только чтобы показать спины вжатых друг в друга людей. А иногда эти спины просто не давали открыться дверям. В обоих случаях сесть в электричку было невозможно, и желающие уехать в панике начинали носиться вдоль вагонов, пытаясь найти брешь, в которую можно было бы себя втиснуть. Поэтому лучше было заранее пройти по платформе подальше, к середине поезда, а то и к хвосту, желательно угадав место напротив дверей, – и надеяться на чудо, удачу – называйте, как хотите, – и на то, что из вагона кто-то выйдет, дав тебе шанс просочиться внутрь.