Монета Александра Македонского - стр. 30
Так что каждую пятницу, невзирая на погоду, настроение и состояние здоровья, он требует от меня неукоснительного исполнения супружеского долга. Думаю, что единственной уважительной причиной, чтобы отказаться от этого, послужила бы его собственная смерть. Ну, или моя, хотя тут я уже не настолько уверена.
Интересно, что, как и все другие вопросы, Виталик обсудил это с матерью и получил ее одобрение. Ну как же – ведь речь идет о его драгоценном здоровье!
Так что каждую пятницу свекровь смотрит на меня со значением и только что не инструктирует, что и как я должна делать с ее несравненным сыночком. А в субботу утром сразу же меняет постельное белье. Вот не успеешь встать утром с кровати, как она уже несется с чистыми простынями и пододеяльниками!
От одной мысли о сексе у меня заболели зубы. Больше того – меня затошнило, как часто тошнит в последнее время. Я даже огляделась в поисках лимона. Лимона, к сожалению, не было, так что я глубоко вдохнула и выдохнула.
– Ты знаешь, дорогой, – проговорила я едва слышно. – Сегодня, к сожалению, ничего не получится.
– Как?! – В его голосе прозвучал чуть ли не мистический ужас, словно я сообщила ему, что завтра состоится конец света. – Как?! Но ведь ты знаешь, что по пятницам…
– Да, я помню, конечно, – поспешно перебила я его, пока он не изложил, чем именно мы занимаемся по пятницам, – я помню, но у Зои, у этой моей подруги, высокая температура… так что мне, наверное, придется у нее переночевать…
– Кто тебе дороже – какая-то Зоя Рябинкина или…
– Но Виталик, я не могу оставить больного человека без помощи! Она живет одна, ей даже лекарство подать некому! Вспомни, чему ты учишь школьников на своих уроках! Ты сеешь разумное, доброе, вечное! И ты хочешь, чтобы я оставила больного человека в беспомощном состоянии? Это политика двойных стандартов! И вообще она не Рябинкина, а Желудева, Зоя Желудева…
– Не говори ерунды! – перебил меня муж. – Если для тебя наша семейная жизнь ничего не значит…
И тут в его голосе что-то изменилось.
– Ты сказала, – проговорил он испуганно, – ты сказала, что у нее… у этой твоей подруги… высокая температура?
– Ну да, – подтвердила я, почувствовав, что появился шанс отвертеться. – Тридцать девять и четыре.
Если врешь – всегда нужно врать с десятыми долями. Такая точная, уверенная ложь выглядит достовернее правды.
– Тридцать девять и четыре? – переспросил муж взволнованно. – А чем она больна?
– Понимаешь, врач пока не смог поставить диагноз. Кроме высокой температуры и ломоты в суставах, пока нет никаких симптомов. Врач сказал, что завтра картина станет более ясной, и тогда…