Монахиня секс-культа. Моя жизнь в секте «Дети Бога» и побег из нее - стр. 17
Этот публичный позор отца, несмотря на его неизменную лояльность, по-видимому, имел своей целью оправдать решение Моисея Дэвида о выводе его из высшего руководства и создании новой царствующей семьи с Давидито и Марией.
В течение месяца после выхода в свет серии Писем «Блудные дарования» в прессе появилась целая серия негативных материалов о Семье и моих родителях. В отличие от положительных отзывов, которые мы получали ранее, эти статьи, написанные репортерами из Англии и США, обвиняли Семью в пропаганде проституции и подстрекали правительство Гонконга к выдворению членов «Семьи» из страны. Растерзанные в клочья как изнутри, так и снаружи Письмами Мо и публикациями в СМИ, мои родители спрятались в самом дальнем уголке Макао – крохотной деревушке Хак Са. Они надеялись, что вдали от большого мира смогут прийти в себя, «отдышаться». Отец с матерью и не подозревали, что наша жизнь там будет какой угодно, только не спокойной.
Глава 1
Большой побег!
«Фейти, – рявкает мне в самое ухо отец, по-техасски растягивая слова, – вставай. Не говори ни слова. Ни слова, понимаешь?»
За окном кромешная тьма. Я, еще не до конца проснувшись, киваю. Длинные темно-каштановые волосы мамочки Рути образуют вокруг ее головы кудрявое облако, пока она бегает по крошечной комнате, запихивая вещи в яркие холщовые сумки, которыми пользуются китайские рыночные торговцы для перевозки своих товаров. Отец берет меня на руки и перекидывает через плечо – и мой мир переворачивается с ног на голову. Сквозь полузакрытые глаза я вижу оранжевый линолеум на полу, потертый ковер в гостиной. Я вытягиваю шею, чтобы увидеть мамочку Эстер, другую жену отца, стоящую у двери со своими шестью белокурыми детьми, моими сводными братьями и сестрой. У всех в руках маленькие сумки.
«Сейчас мы все спустимся по лестнице и сядем в фургон, – говорит отец. – Не шуметь».
Пытаясь сопротивляться гравитации, я наблюдаю, как восемнадцать ног и четыре лапы мчатся вниз по пяти пролетам грязных, выложенных белой плиткой ступеней. Слышу как громко хлопают шлепанцы моих старших братьев в темноте лестничной площадки. Мы ждем, пока отец отопрет тяжелую стальную дверь нашего небольшого многоквартирного дома.
Мы загружаемся в наш старый фургон «Додж Рэм». Мама усаживает меня на колени, пока он борется с раздвижной дверью, которая отказывается закрываться. Наконец мы отъезжаем. Множество вопросов вертятся у меня на языке, но, как только я открываю рот, тотчас чувствую давление маминого пальца.
«Просто молчи», – шепчет она.
Узкие улочки в колониальном стиле пусты в то время, как все мы – трое моих родителей, пятеро братьев, сестра и любимый доберман – несемся в темноту. В июле 1981 года, через пару месяцев после моего четвертого дня рождения, мои родители решают покинуть наш дом в Макао.