Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии - стр. 25

Согласно законам, крест полагалось водружать при подготовке к основанию любого монастыря.

Юстиниан указал, что любой, кто пожелал бы основать почтенный монастырь, когда бы и где бы это ни происходило, мог это сделать только после того, как позовет любимого Богом епископа. Епископ должен, подняв к небу руки, молитвой посвятить Богу выбранное место, установив там знак нашего спасения – достойный поклонения и всяческих почестей крест. Так следует начинать постройку почтенных монастырей. Основав монастырь, надо было обеспечить ему доход, достаточный для поддержания в порядке построек и содержания трех монахов. (Томассен отмечал, что святой Василий не указывал, сколько монахов должно быть в монастыре, но желал, чтобы их было меньше десяти.) Содержать трех монахов было легко, поэтому вскоре, несмотря на законы Валента и Феодосия, монастырей стало так много, что Халкидонский собор 451 года должен был ужесточить первоначальные правила и дал епископам право решать, целесообразно ли создание нового монастыря. Более того, часто случалось, что монахи, особенно евтихиане, строили себе маленькие молельни и маленькие монастыри, чтобы избавиться от юрисдикции своего епископа или от монашеской дисциплины. Тот же Халкидонский собор и позже Никейский собор 787 года рекомендовали епископам противостоять таким попыткам. «Никто нигде не может построить или учредить монастырь или церковь без согласия епископа. Точно так же монах не должен покидать свой монастырь или заниматься мирскими делами, а должен предаваться лишь посту, молитве и иным монашеским занятиям; также монашеские обители, однажды освященные согласно воле епископа, должны всегда оставаться обителями и никогда не должны становиться мирскими жилищами; принадлежащее им имущество должно сохраняться за ними».

Так по канонам самой церкви патриарх обязательно участвовал в основании и освящении каждого из монастырей столицы империи. Ничто не могло лишить его власти над ними; даже если бы сами основатели пожелали, чтобы их монастырь не подчинялся патриарху, их воля не была бы принята во внимание. Но данные законом привилегии не препятствовали монастырям зависеть от епископов.

На Западе независимость быстро стала привилегией монашеских орденов, но на Востоке они всегда и без исключения были зависимы от патриарха, и константинопольский патриарх постоянно старался как можно больше расширить свои права вести дознание. Дальше читатель узнает о последствиях этого для справедливой свободы совести.