Монах. Северная башня - стр. 27
Он монотонно переставлял ноги, шаг за шагом поднимаясь по крутой тропе. Он не видел ни выползающих из ущелий скелетов, ни скачущих по горам горных козлов, ни знаков, выбитых на попадающихся по пути валунах.
Но самое главное, чего не увидел Ник – как с первыми лучами солнца из долины исчез сосновый лес. Будто его там и не было.
Глава 5
Баран задумчиво покрутил головой и упёрся ногой в едва заметный выступ. Секунда, и парнокопытное взлетело вверх и вправо, где и застыло, прижавшись к скале.
«Магия какая-то, – в какой уже раз подумал Егерь, беря в руки приготовленный камень. – Как у них так получается?!»
Из-за неправильно сросшихся связок и костей его скорость значительно упала. А засевшие в теле пули причиняли постоянную боль. Но опыт, навыки, а главное – мозги Егерь не растерял, поэтому с пропитанием проблем у него не было.
Он забирался на облюбованное место и терпеливо дожидался очередного барана, решившего полакомиться нежными листочками деревца. Деревце было хилым и чудом росло практически на отвесной скале, прорастая корнями в едва заметные щели. Несмотря на свою внешнюю уБогость, оно нравилось Егерю, так как своей немногочисленной листвой, словно магнитом, привлекало всех местных парнокопытных.
Удивительно, но ради нескольких зелёных листочков бараны были готовы рисковать своими жизнями, прыгая по отвесным скалам. Хотя, на памяти Егеря, ни один из них не упал самостоятельно. И Егерю, объявившему себя защитником местной флоры, приходилось им помогать.
Обычно хватало одного броска. Максимум, двух. Баран летел вниз и, если не повезло разбиться насмерть, скулил минут пять, пока Егерь не обрывал его страданья ножом.
– Хэк!
Камень попал в опорную ногу, и баран, жалобно мекнув, полетел на землю. Точно туда, куда нужно было Егерю.
Крак!
«Рогами об камень приложился, – привычно уже определил Егерь и аккуратно полез вниз. – Этот пойдёт на походный плащ!»
У него уже накопилось пять шкур скверной выделки, и появилась овечья меховая жилетка. В качестве жилья Егерь облюбовал привалившийся к скале валун. Щели в «потолке» он заделал найденным в окрестностях мусором, а шкуры превратились в ковёр и, по совместительству, кровать.
Запах, конечно, стоял ужасный, но Егерю было плевать. Гораздо больше его волновало другое.
Первые пару дней он залечивал раны, не обращая внимания на окрестности: горы и горы, что с них взять? Но когда бывший проводник набрался достаточно сил, чтобы отправиться на разведку, его ждал неприятный сюрприз.
Из окружённого скалами ущелья не было выхода. Только если научиться летать или ползать по практически отвесным скалам. Но ни первого, ни второго Егерь не умел. И если насчёт первого он не переживал, то второе его существенно раздражало и даже выбешивало. Особенно когда смотрел на горных козлов и баранов, умудряющихся находить микроскопические трещинки и идти по скале, как по лужайке!