Молот Тора - стр. 5
«Мне еще зрителей не хватало!» – подумал Трулль и прыгнул вниз со скалы, перевернувшись и развернувшись в воздухе, как кошки умеют.
И побежал в сторону базы.
Ворота раскрылись, когда Трулль к ним приблизился, и закрылись, как только он ступил на территорию базы.
Войдя в прихожую-мастерскую длинного дома, Александр услышал, как в зале дискантом кричит Профессор. Фраз целиком не было слышно – до Саши долетали лишь отдельные слова: «безобразие!», «издевательство!», «не позволю!».
Трулль принялся изучать токарный станок – дабы не растерять выработанный «солнечный настрой» и подготовить себя к «конфликтной обстановке».
Но «обстановка» сама выбежала в мастерскую и угрожающе надвинулась на Александра.
– Всё! Лопнуло мое терпение! Больше не намерен сносить издевательства! Не позволю! Шут гороховый! Специально устроил, а теперь несет околесицу! – уже не дискантом, а треснутым баритоном выкрикивал Профессор, глядя на Трулля. Шевелюра взлохмачена, глаза красные, усы торчком, борода помятая. К тому же от Сенявина заметно тянуло перегаром.
Прорычал и выбежал во двор.
Трулль укоризненно покачал головой и вошел в зал.
Там за длинным столом, задумчиво теребя пальцами столешницу, сидел Митя. Рядом с ним стоял и моргал зелеными глазами драйвер Петрович.
– Что тут у вас стряслось? – лучисто улыбаясь, спросил Александр.
Митя в ответ закашлялся.
Петрович выждал, когда тот кончит кашлять, и пояснил:
– Ну, выпил вчера человек. С трудной ноги встал. Опять-таки не выспался.
Митя снова ненадолго зашелся кашлем. А когда приступ окончился, Петрович продолжал:
– Накинулся на меня. И несколько раз даже матом выразился. Но тут Аркадич вышел, и он, то есть Профессор, это самое, нет, не угомонился, но матюгами перестал оклеивать.
Петрович говорил вроде бы виновато, но глаза его радостно поблескивали.
– Так что же все-таки произошло? – повторил вопрос Трулль.
– Как я предупреждал, так и произошло, – уже не виновато, а чуть ли не торжественно объявил Петрович.
– О чем ты предупреждал, я, думаешь, помню?
– О том, что, судя по знакам, Мирошка ночью заявится, полюбовницу приведет и над головой у Профессора, ну, так сказать… Мирошка! Так домового зовут. У них, между прочим, тоже любовь случается. И они, не вопрос, сильно скрипят половицами… А тут еще в самый разгар Мирошкина супружница нарисовалась. Ну и, сам понимаешь, как весело стало внизу Профессору!.. Я ведь вчера по-взрослому предупреждал. А он: мне, типа, по барабану… Ну, барабан и накликал на свою бедную голову.
– А если серьезно? Без домовых? – настаивал Трулль.