Молох. Укус кобры - стр. 4
«Кузьминична», – промелькнуло в голове.
– А это что за чучело? – недовольно нахмурилась она, кивнув на меня. А как же женская солидарность, тётенька?
– Да её отмыть надо. И в комнату отдыха. Михей сегодня угощает корешей, – хмыкнул, а Кузьминична покачала головой.
– Эту, что ли? Какая-то она щуплая. Чё, одну на всех, что ль? Она ж из-под них не вылезет.
– Да мне как-то насрать, тёть Тань, – толкнул меня мордоворот, и тётка цепко схватила за предплечье. – Проворовалась эта соплячка, пусть отдувается. Сама знаешь Михеича, все получают по заслугам.
– Ну, как знаете, – пожала тётка плечами и потащила меня дальше по коридору, в комнату с бассейном и несколькими душевыми. Сама остановилась у двери, кивнула на кабины.
– Давай шмотьё снимай и мойся, скоро придут, – объявила мне таким тоном, словно я к ним сама проституткой попросилась. – Вон там полотенца лежат.
– Не буду, – упрямо встала в позу, зажимая переносицу двумя пальцами. Кровь всё никак не останавливалась.
– Ну смотри, гости придут, уговаривать не станут, – равнодушно пожала плечами Кузьминична, а я бросилась к ней.
– Тёть Тань, отпустите, а? А им скажите, что я сама сбежала! Ну, пожалуйста! – уставилась на неё голодным щенком и, честно говоря, была уверена, что тётка таки сжалится. Но та лишь цокнула языком, шагнула назад, прикрывая дверь.
– Лучше сама помойся, а то эти придут, по роже ещё получишь, – и захлопнула перед моим носом дверь, тут же закрывая её на ключ. Я пнула её ногой, но дверь ожидаемо не поддалась. Вот сука Кузьминична! Женщина ещё, называется! Впрочем, удивляться я уже давно разучилась. Лет с десяти уяснила, что люди – те ещё твари.
Надо валить. Как-нибудь улизнуть. Я быстро огляделась, вздохнула. Нет тут ни окон, ни другой двери. Только в парилку приоткрыта, но оттуда бежать некуда. Да и первым делом все должны бы за стол сесть, вон какая поляна накрыта. А потом набухаются, в парилку пойдут. И тогда смогу выскочить, вряд ли Кузьминична станет и их запирать. Но до того меня могут три раза поиметь прямо здесь. Зыркнула голодным взглядом на стол. Некстати заворчал живот, но сейчас было не до еды. Надо спрятаться, вдруг забудут? Не ради меня же они здесь собираются.
И я не придумала ничего лучше, кроме как закрыться в самой дальней душевой. Там смыла с лица кровь, выключила свет и тихонечко затаилась до лучших времён.
Гости пришли спустя полчаса, когда я уже успела успокоиться и даже прикемарить, забившись в уголок. Меня никто не искал, что уже радовало – значит, есть всё же шанс улизнуть. Активно чокались, пили, орали матом, кого-то поздравляли и обсуждали каких-то лохов, у которых отработали кабак. Я особо в их разговоры не вникала, ждала подходящего момента, когда они зайдут в парилку и проходная комната останется пустой.