Молох Мори - стр. 32
– А мне что тогда делать?
– Молиться, разумеется. Спросите у Бога, какие новости нынче на материке.
– Брось, Района, – выдала Уолш и спешно подошла к прилавку. – Отдай газету Алистеру. Ты чего, пьяна? Со мной у тебя тёрки, а к нему не цепляйся.
– Тебя забыла спросить, – огрызнулась О'Лири.
– Мне нужна газета, – воспротивился Фланаган. – Дайте хотя бы некролог прочитать.
Продавщица нахмурилась, но всё же протянула газету, что держала в руках. Священник схватил её и сложил в дудочку, сжав подмышкой.
– Хотите отыскать там знакомое имя? – спросила О'Лири.
– Возможно. Сколько с меня?
– Читайте так, – отрезала Района и слезла со стула. – Если не найдёте нужного имени, вернёте.
Направившись к полкам, она принялась перекладывать тушёнку с места на место. Пастырь застыл на месте.
– Я возьму две тушёнки, – сказала Эдалин и водрузила на хлипкий прилавок увесистые металлические банки. Отвернув полы кофты, она сунула руку в карман платья и выудила оттуда два фунта.
О'Лири нахмурилась и подошла к покупательнице. Взяв монеты, она сжала их в кулаке.
– Они подорожали. С тебя три фунта и пятьдесят пенсов.
Уолш оскалилась, хихикнув. Подозвав дочь, женщина крепко вцепилась в маленькую ручонки и положила свободную кисть на банки.
– Я поняла. Мы с тобой поцапались, и ты теперь с ума сходишь?
– Да не схожу я с ума. Всё подорожало. Теперь и они почти вдвое дороже.
– Нет у меня четырёх фунтов.
– У меня тоже нет лишних четырёх фунтов, – сухо ответила Района и вцепилась в банки. Но Эдалин и не думала их отдавать. – Почему бы тебе не попросить у мужа?
– И чем же мне детей кормить? – покупательница проигнорировала последний вопрос.
– Возьми одну тогда.
– Ты просто воровка. Делаешь деньги в проголодь на своих же земляках.
Лицо О'Лири оставалось беспристрастным. Она холодно задрала брови, глядя на Уолш сверху вниз.
– Просто заплати.
– Я не стану платить.
– Давайте я заплачу, – вмешался Фланаган.
Женщины хмуро уставились на священника. Нахмурилась и Изольда, крепче вцепившись в мамину руку. Пастырь уже решил, что ляпнул лишнего, но вдруг лицо Эдалин озарилось, словно та только поняла значение произнесённых слов – на губах заиграла улыбка, а глаза угодливо заискрились. Однако лицо Районы тоже прояснилось. Торговка удивлённо задрала брови. Молчание затянулось. Затянулось слишком, как и слишком поздно настоятель понял, что сотворил сказанным. Его поступок был воспринят отнюдь не благодетелью. И пусть им Алистер лишил себя возможности есть тушёнку целых две недели, не обладая изобилием средств, морийки, очевидно, решили, что капеллан со столицы владеет внушительным достатком. Ещё не хватало, чтобы жители подумали чего плохого о настоятеле. Где в голод обычному пастырю так обжиться, даже на большой земле? Что-что, но благодатью Господа такой дар назвать было нельзя.