Размер шрифта

Молодые, но взрослые: поиск доверия себе и своим решениям - стр. 1

На русском языке публикуется впервые

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

* * *

Аннализе,
моей самой любимой молодой взрослой

– Это слово звучит из каждого утюга, но я не понимаю, что оно означает.
– Какое слово?
– Аутентичный. Что за хрень такая – аутентичный?
– Ну… это значит, что в словах человека есть какое-то содержание, они не просто так сказаны. Что там более глубокий смысл.
– Ну конечно! Как же без этого… Так, посмотрим… Возьмем стихотворение Тумаса Транстремера[1]:
Я лежу на кровати, раскинув руки.
Я – якорь, который зарылся как следует
и удерживает громадную тень, она там наверху
плывет, великое неизвестное, часть которого я сам…[2]
Это и есть аутентичность?
– Да.
– А я ничего не испытываю. Совершенно ничего. Может, эта аутентичность – мыльный пузырь? Или со мной что-то не так?
– А ты как думаешь?
«Любовь и анархия»[3]

О чем эта книга

По мне, неспособность человеческого разума соотнести все, что вмещает наш мир, – это великая милость. Мы живем на безмятежном островке неведения посреди черных морей бесконечности, и дальние плавания нам заказаны. Науки, трудясь каждая в своем направлении, до сих пор особого вреда нам не причиняли. Но в один прекрасный день разобщенные познания будут сведены воедино, и перед нами откроются такие ужасающие горизонты реальности, равно как и наше собственное страшное положение, что мы либо сойдем с ума от этого откровения, либо бежим от смертоносного света в мир и покой нового темного средневековья.
Говард Филлипс Лавкрафт «Зов Ктулху»[4]

Мозаика из фрагментов реальности

Я открыла для себя творчество Лавкрафта в старших классах. Уроки заканчивались в час дня. Автобус, на котором я добиралась домой, приезжал в час пятнадцать, и пятнадцати минут как раз хватало, чтобы дойти до остановки. Путь пролегал мимо газетного киоска, который и сейчас стоит на городской площади. В нем продавались дешевые книги, по тысяче лир за штуку, я могла их себе позволить, чтобы утолить жажду чтения. Тоненькая книжечка в мягкой обложке, напечатанная на желтой бумаге, была антологией рассказов от По до Метерлинка, куда входил и Лавкрафт, и ничто не предвещало, что она окажется сборником страшных рассказов.

Если цитата в начале главки встревожила вас, знайте: она производит такое же впечатление и на других читателей, что говорит о силе воздействия текста. Лавкрафт намеренно пытается нарушить ваш покой, и, если он достигает цели, дело не в тревожности читателя, а в мастерстве автора.

У меня нет цели испугать вас. Напротив, установка, которую я себе дала, – обнаружить связь между некоторыми элементами настоящего. Составить мозаику из фрагментов реальности, в которой все мы – молодые и не очень – живем, в диапазоне от главных действующих лиц, авторов своей жизни, до жертв. Моя цель – найти третий путь, альтернативный ужасному проклятию, которое описал Лавкрафт: не путь безумия (учитывая мою профессию, признаюсь, что считаю его вполне вероятным) и не путь нового темного средневековья, подпитываемого блаженной слепотой (которое, допускаю, может одержать верх).

Я полагаю, что все еще возможен другой путь. Он подразумевает, что мы держим глаза широко открытыми, собираем данные о реальности, складываем их вместе, как части головоломки, и получаем результат.

Увидев его, не сходите с ума и не впадайте в отрицание.

Действуйте исходя из него.

Их не понимают, им не верят, смотрят на них свысока

Вот уже несколько лет меня занимают проблемы молодых взрослых. Еще до пандемии COVID-19 стали говорить, что дети преждевременно взрослеют, а этап подросткового периода может исчезнуть из возрастной классификации. Незанятым оказался важный сегмент – между преждевременно взрослеющими детьми и пожилыми, в чьих руках сосредоточена власть (в мире труда, в политике, в области информации). Молодежь поместили в одну категорию с младшими братьями и сестрами.

Страница 1

На следующую страницу