Молодые годы короля Генриха IV - стр. 45
Но зачем ей было открывать все это своему бездарному сыну? И она перешла к тому, для чего он ей был нужен.
– Твою сестрицу пора наконец образумить.
– Верно! Эта история с Гизом…
– Который сядет на твоё место, – быстро подсказала она.
Карл зарычал:
– Подать мне сюда сестру! Я покажу ей, как отнимать у меня престол!
И он уже бросился было вон из комнаты, но мать успела схватить его за рубашку.
– Не смей! Гиз может быть у неё, а он вооружён.
Карл сразу же остыл.
– И потом, если они тебя увидят, она ни за что сюда не придёт. Я желаю, чтобы это дело обсуждалось келейно, здесь, у меня, и больше нигде.
Она хлопнула в ладоши и сказала тут же вошедшей фрейлине:
– Попроси принцессу, мою дочь, явиться ко мне, я должна сообщить ей важную новость. Заверь её, что новость приятная.
Затем они стали ждать – Екатерина сидела неподвижно, сложив руки на животе, а её тучный сын нетерпеливо бегал по комнате; его ночная сорочка развевалась, он уже заранее сердито сопел и рычал.
Наконец двери широко распахнулись; вошедшая вызвала бы своим видом восхищение у каждого, но только не у этих двух. Невзирая на ранний час, Маргарита Валуа была одета в платье из белого шелка, все осыпанное блёстками. На ней были красные туфли и рыжий парик, а лицо свидетельствовало об умении принцессы придавать ему с помощью притираний тот самый оттенок, который бывает у рыжеватых блондинок.
Она вошла, как того требовал избранный ею тип красоты, – величавой и вместе лёгкой поступью. Вот так она вошла бы в пиршественный зал. Но достаточно ей было взглянуть на мать и на брата, как она поняла, что её сейчас ожидает. Жеманное личико застыло, гордая улыбка сменилась выражением ужаса, Маргарита невольно отступила. Однако поздно: Екатерина уже сделала знак, и двери снаружи захлопнули.
– Чего вы от меня хотите? – спросила Марго жалобным голоском, который тут же сорвался. Карл Девятый посмотрел на свою мать, и так как она сделала вид, будто не замечает его взгляда, понял, что ему разрешается все. Взревев, кинулся он на сестру. Сорвал с неё рыжий парик, и её собственные, чёрные волосы, растрепавшись, упали ей на лоб; теперь она уже не смогла бы придать себе величественный вид, даже если бы хотела. Царственный брат хлестал её по щекам, справа, слева, – пощёчины так и сыпались на неё, сколько она ни старалась уклониться.
– С Гизом спишь! – ревел он. – Престол у меня отнимаешь! – хрипел он.
Румяна остались на его пальцах, вместо них на щеках Марго проступили багровые полосы. Так как она извивалась и откидывалась назад, кулаки брата обрушивались на её полные плечи.