Молодой негодяй - стр. 2
Поэт улыбается. Вот имя-то Бог дал человеку! Цинцыпер! Черт знает что такое, а не имя. Целых два «ц» в нем плюс совершенно непристойно звучащее «ыпер»!
Геночка ждет поэта у выхода из подъезда на Бурсацком спуске. В руке у Геночки чемодан.
– Сколько у тебя денег? – спрашивает Великолепный вместо приветствия.
– Пятнадцать.
– Пойдем быстрей, а то у меня очередь пропадет.
Геннадий и поэт торопливо шагают вниз по Бурсацкому спуску и, дойдя до первого угла, сворачивают налево. К ломбарду.
Тени на улице тяжелые и темно-синие. Солнце – желтое, как густая, начинающая стягиваться пленкой масляная краска. Даже не поднимая глаз от асфальта, можно понять, что в Харькове август.
Уже за несколько десятков метров от массивного, похожего на крепость старого кирпичного здания друзей обдает крутым и крепким запахом нафталина. За сто лет учреждение пронафталинило собой квартал, и кажется, даже старые белые акации в этой части улицы пахнут нафталином. Торопясь, друзья взбегают по старым выщербленным ступеням и вбегают в зал. В зале холодно, высоко и просторно, как в храме. Протискиваясь между стариками и старушками, определяются в одну из очередей, ведущую к зарешеченному окошку. Старики и старушки удивленно рассматривают молодых людей. Молодые люди в харьковском ломбарде, по-видимому, бывают нечасто. Поэт, однако, уже был в ломбарде с десяток раз. С Геночкой.
– Что там у тебя? – спрашивает поэт приятеля.
– Болоньи отца и матери, костюм отца, две пары золотых часов, – перечисляет Геночка улыбаясь. Улыбочка у него особая: злая и аккуратная.
– Влетит вам, Геннадий Сергеевич!
– Это уж не ваша забота, Эдуард Вениаминович! – парирует Геночка. Однако, очевидно, решив, что приятель заслуживает комментария, добавляет: – Они уехали отдыхать. На месяц. И оставили мне только двести рублей. Я их предупреждал, что мне этих денег не хватит. Вот приедут – расплатятся за несправедливость, совершенную по отношению к единственному сыну.
Геночка часто сдает в ломбард вещи, свои и родительские. Он изобрел этот способ добычи денег еще до того, как познакомился с поэтом Эдуардом. Вещи всякий раз Геночкин отец выкупает. Папа Сергей Сергеевич Гончаренко любит своего красивого, статного, голубоглазого сына. Хотя папу волнует полное равнодушие сына к какому-либо виду человеческой деятельности, кроме поисков приключений и посещения ресторанов, и волнует все более сейчас, когда Геннадию исполнилось 22 года, он ему прощает и ломбарды, и даже худшие вещи. Неудачную женитьбу, например. Папа, а не Геночка, платит алименты бывшей жене и сыну Геннадия – своему внуку. Папа Сергей Сергеевич – директор самого крупного в Харькове ресторана «Кристалл» и ресторанного треста того же имени, объединяющего множество других «торговых точек».