Молодинская битва. Куликово поле Грозного Царя - стр. 18
И вдруг, неожиданно для всех, встал юный ещё совсем Иоанн Васильевич, встал и грохнул по полу своим посохом:
– Молчать! – звонко возгласил он. – Молчать, когда царь и великий князь слово молвит!
От неожиданности Андрей Шуйский, несший какую-то ахинею, замолк, с удивлением посмотрев на Иоанна.
А тот, крепнувшим с каждым словом голосом, чувствуя хоть и безгласную, но всем видом демонстрируемую поддержку многих бояр и, конечно, митрополита Макария, заговорил, хоть и звонким пока, не устоявшимся, не набравшим силу государеву голосом, но грозно:
– Молчать, смерд поганый! С кончины нашей матери и до сего времени, шесть уже лет с половиною ты и брат твой творите зло великое и беззаконие.
Он перечислил самые страшные злодеяния Шуйских, те, что твердо запали в его ещё совсем юное сердце, а потом резко повелел, обращаясь к псарям:
– Взять князя Шуйского, – он указал на Андрея, – и отправить в острог, где держать в суровости!
Тишина наступила в столовой палате, где шло заседание.
Псари, которые ещё недавно готовые были исполнить любое повеление Шуйских, быстро смекнули, что власть переменилась, что подал голос государь и возвысил до державных высот его, и более уже не преклонит своей воли государевой.
Грубо схватили они князя Андрея Шуйского, которого слушались не по нутру, а по боязни, потащили прочь в темницу, но до неё так и не довели. Пинали, тумаками награждали, а на полдороге так приложили крепко, что он и дух испустил.
А Иоанн уже приказывал расправиться с главными соратниками Шуйских. И отправились его повелением в ссылку по городам и весям бояре Фёдор Скопин, Фома Головин и прочие.
Но это ещё не было окончанием борьбы, не было обретением власти юным монархом. Сброшено было с плеч его юных иго Шуйских, но тут же подобрали эту власть дядья его родные, братья матушки Елены Васильевны Михаил и Юрий Глинские.
Началась расправа над кланом Шуйских. В опале оказались князья Кубенские, Пётр Шуйский, Александр Горбатый, князь Палецкий и им подобные.
Глинские поначалу были милы Иоанну. Как никак родные братья его матушки. Да и относились они к нему совсем не так, как Шуйские. Всем видом показывали и любовь, и уважение к его сану, да вот только до дел государственных не допускали.
С тревогой наблюдал митрополит Макарий за тем, что происходило. Глинские устраивали охоту, придумывали разные забавы, а когда увидели, что всё это не очень-то интересует юного государя, замыслили новое отвлечение от дел. Вроде как важные, что вполне сходили за государственные – поездки по монастырям, смотры войск, обозрение волостей государства.