Молния Баязида - стр. 11
– Это не сарафан – юбка, – Иван притянул к себе девушку и поцеловал, быстро расстегивая блузку. Обнажив грудь, погладил рукою.
– Какой яркий светильник, – прикрыв глаза, прошептала Евдокся. – Лучше б его совсем притушить…
Иван быстро выключил свет. Скрипнула койка…
Начальник не обманул и в самом деле оформил все, как надо, и выплатил аванс через три дня. Раничев съездил в город, купив на толкучке вполне приличный костюм – только прожженный на локте и лацканах, в лавке кооперации же приобрел черные полуботинки ленинградской фабрики «Скороход», на Евдоксю же подходящей обуви не было, да Иван и не стал показываться на центральных улицах – вдруг милиция? А документов-то – нет! К музею подошел – тот, к сожалению, был закрыт. Решив побаловать боярышню после получки, вернулся в лагерь той же машиной, вбежал по крутой лестнице в комнату… Евдокси не было. А ведь договаривались, что она никуда не пойдет одна. Однако, нет девушки… И где ж она может быть? Пошла на реку искупаться?
Выбежав из флигеля, Иван бросился было к реке… И встретил по пути начальника в окружении смеющихся ребят.
– А вот и Иван Петрович вернулся, – улыбнулся тот. – А я супружницу вашу приспособил с девчонками песни учить. Ух, как она поет, – прямо сокровище! А вы даже и словом про то не обмолвились. Как в городе? Цела ваша квартира?
– Да цела, – шагая рядом, кивнул головой Раничев. – Так где, вы говорите, Евдокия?
– Да на поляне, за линейкой. В клубе ей не понравилось – темно, говорит, сыро… Во, слышите, поют?
Иван прислушался: да, где-то голосили, и довольно стройно.
– Молодцы, – довольно улыбнулся начальник. – Да и вы, говорят, что-то уже репетировали.
– Репетировали, – согласился Раничев. – Так, пару песен. У вас же, оказывается и инструменты есть. Баян, мандолина, контрабас…
– Так вы на всем играть можете?!
– Ну, положим не на всем… Но на этих могу.
– И к родительскому дню, конечно….
– Конечно, – приложив руку к сердцу, заверил Иван. – Всенепременно.
Евдокся, раскрасневшаяся, с распущенными по плечам волосами задорно размахивала руками. Перед ней, прямо на траве, сидело с десяток девчонок в пионерских галстуках и пилотках, все самозабвенно пели:
И впрямь неплохо получалось. Товарищ Артемьев оглянулся и, строго посмотрев на шагавших рядом мальчишек, приложил к губам указательный палец. Да те, впрочем, и без того не шумели – слушали. А после того как песня закончилась, одобрительно захлопали в ладоши. Евдокся обернулась испуганно, стрельнув зеленью глаз, увидев Ивана, заулыбалась: