Молли Блэкуотер. За краем мира - стр. 15

– Куда прёшь, деревенщина! – рыкнул Хопкинс на какого‑то зазевавшегося фермера, недостаточно быстро, по мнению Джима, убравшегося с их пути. – Простите, мисс Блэкуотер, здесь столько неотёсанной публики…

Мимо прогромыхал локомобиль с эмблемой Особого Департамента на дверцах и сзади, и Хопкинс тотчас вытянулся, отдавая честь ладонью в белой перчатке.

Сквозь тёмные окна было ничего не видать.

Локомобиль прогромыхал, поехал дальше.

– Вчера, мисс Моллинэр, взяли одного, – заговорщическим полушёпотом оповестил девочку Хопкинс. Видно было, что умолчать об этом выше его невеликих сил. – Нас в оцепление поставили, а сами магика взяли.

– Не может быть! – Молли не понадобилось притворяться. – Настоящего магика? Малефика?

– Самого малефичного малефика! – уверил её Джим.

– Как же его поймали?

– Соседи донесли, слава Всевышнему. Я слышал, всё началось с того, что к нему молочные бутылки сами на порог взбирались. Молочник‑то, чтобы в гору не тащиться с тележкой, оставлял на общей полке. Все соседи за своим молоком спускались, а этот, говорят, никогда. А потом кто‑то заметил, как бутылки к нему сами – прыг, прыг, прыг, и в двери. Ну, тут‑то они и донесли.

Счастье, что он ничего натворить не успел. Надо ж, мисс Моллинэр, быть таким идиотом – волшебник‑то этот, похоже, и впрямь надеялся всех умнее оказаться, магичность свою спрятать, словно и не знал, чем это всё кончается, и не ведал! А вот в мехмастерских паровозных сказывали, что на неделе у них там один возчик того, рванул.

– Как рванул? – ахнула Молли, прижимая ладошки к щекам. – Ни в кого не превратившись?

– Да вот так и рванул! – надулся от важности Хопкинс, явно довольный эффектом. – Не, в чудище не обернувшись. Сказывают, такое тоже бывает. На него, говорят, и раньше поглядывали, но не так, чтобы очень. А тут, говорят, приехали за ним, а он ка‑ак рванёт! Побежит, в смысле. Особый Департамент за ним, а он прыг в коллектор, в трубу, значит, а там ка‑ак бахнет! Дым столбом, огонь до неба! Все с ног попадали!

Молли не могла припомнить ни «дыма столбом», ни «огня до неба», что имели бы место с неделю назад в механических мастерских Норд‑Йорка. Спорить с Хопкинсом она, однако, не стала. Тем более что они уже добрались до остановки, к которой как раз подкатывал двухвагонный паровик.

* * *

Молли ехала домой, низко надвинув шлем и опустив на глаза очки‑консервы – она взобралась на империал[1], однако ветер словно с цепи сорвался. Прямо в лицо летели пригоршни жёсткого снега, но вниз Молли упрямо не спускалась.

Паровик бодро пыхтел по всё тем же улицам, узким и тёмным, всё так же тянулись по обе стороны высоченные, нависающие стены со слепыми жёлтыми окнами, однако снег скрадывал окружающую бесприютность, умягчал, набрасывал флёр зимней сказки, и это, право же, стоило того, чтобы мёрзнуть на открытом империале. Паровик был толкачом, с паровозом позади вагонов, так что дым весь летел назад, не мешая пассажирам империала.