Молия - стр. 57
–Филин, поднимай свой профессорский зад, придется пешком ползти. Моля, я сейчас выйду и перенесу тебя на обочину, там вроде грязи поменьше.
–А меня, Максик, а меня перенеси, ну что тебе стоит? Я же утону в этой трясине, ну зачем двоим обувь убивать?
–Филя, я всегда подозревал, что в тебе еврейская кровь течет, а сейчас убедился. Нет уж, сам иди, это ты организовывал долбанный трансфер, не мог автобус заказать, неужели мало мы в походы ходили? Или в средствах тебя кто-нибудь ограничивал?
Филя надулся-балбесы, вам же деньги экономил, чтобы потом с транспортных заработать лишнюю копеечку. Но озвучивать свои мотивы он не стал, так как Макс ему уже давно грозился на лбу тату сделать с надписью, что скупой платит дважды. Зачем перед быком красной тряпкой махать, он потом после похода победоносно разделит все сэкономленные деньги и вот тогда все увидят, кто был прав. Да они его еще целовать будут. Вздохнув, профессор расстроенно открыл дверцу машины и точно приговоренный шагнул в грязь, не изучив местность и не выбирав место, куда поставить ногу. За такую беспечность он сразу же и поплатился, провалившись в жижу и увязнув в ней по самое колено.
–Аааа, я тону, болото, меня засасывает. Спасите же кто-нибудь! Моля, Макс, я застрял, Аааа!
На крик пришел Макс и подставив свою спину, вытащил орущего профессора из воображаемого болота на спасительную кочку, которая на самом деле была просто обочиной. Каждый поход он наблюдал эти истерики высокоинтеллектуального ученого деятеля, не приспособленного к тяжелым реалиям походной жизни. Из раза в раз Филя с завидной регулярностью попадал в самый эпицентр неприятностей. Он падал в овраги, соскальзывал со стен замков, его сдувало в море с лодки, но несмотря ни на что, он обожал приключения и свой познавательный голод мог удовлетворить только в экспедициях, обнаружив очередной артефакт. Это была болезнь, которую вылечить уже было нельзя. Поэтому у Фили не было семьи. Ни одна женщина не выдержала бы круглосуточно слушать дома лекции об истории древнего Рима, или о захоронениях древних воинов и их жен. Женщины сначала восхищались познаниями профессора, потом умилялись, потом слушали равнодушно, ну а последняя стадия называлась «Чтоб ты заткнулся и никогда рот не раскрывал», это стадия сопровождалась сбором вещей и побегом из квартиры любовника-историка. Причем Филя искренне не понимал, что же он не так сделал. В кино водил, цветы дарил, по выходным картошку жарил– просто идеальны муж. Ни одного грубого слова, полная идиллия в отношениях. И так продолжалось много лет. Круговорот филиных женщин не прерывался ни на один месяц, все студентки были влюблены в своего заведующего кафедрой и мечтали о его расположении.