Молитвенный круг - стр. 11
– Проси у Бога, свет Катенька, – сказала Евдокия-большая, – молись.
– И не от случая к случаю, – добавила Евдокия-маленькая, – постоянно проси, Бог обязательно услышит.
– Они у нас младенчиками умирают, – вздыхала по-взрослому Катя, – совсем младенчиками. – И повторяла слова матери: – Задохликами рождаются…
– Проси, свет Катенька, для Господа Бога ничего невозможного нет…
Катя начала молиться. В школе говорили: Бога нет. Катя не спорила, но крестик тайком носила. Однажды классом шли на экскурсию, перепрыгивая через канаву, Катя запнулась, упала, невольно вырвалось:
– Господи, да что это такое?
Ух, молоденькая учительница напустилась, весь класс подозвала и отругала:
– Что это ещё за возгласы?! Советская школьница называется! Чтобы в дальнейшем я никаких «Господи» не слышала от тебя, Пирогова!
Кто бы только знал, как ей тогда обидно сделалось. Училась хорошо, поведения примерного, а будто на двоечника распоследнего зло накричала учительница. В начале девяностых годов поедет Екатерина Петровна к племяннице в Астрахань и в церкви увидит ту учительницу, свечку ставила на канун. Со страшной силой захочется подойти и сказать: «Помните, Антонина Сергеевна, вы меня перед классом отчитывали за то, что запнувшись Господа Бога помянула. Найди вы у меня тогда крестик, со света бы сжили. А вот уже и сами в церковь пришли». Нестерпимое искушение вспыхнуло высказаться учительнице. Благодарила Бога, что сдержалась, не пошла на поводу у давней обиды.
О братике, сестрёнке молилась Катя дома, по дороге в школу, на берегу Волги.
В июле 1941-го отца забрали на фронт. «Катя, молись за папу», – повторяла мать. Катя молилась и продолжала вымаливать у Бога братика или сестрёнку. В 1942 году отец после ранения пришёл на побывку домой, а в 1943 году родился Федя.
Катиной радости не было предела. Наконец-то у неё братик. Пока что совсем маленький, но скоро вырастет, и они всегда будут рядом – брат и сестра. Однажды Катя услышала разговор матери с соседкой. «Мальчишки у меня все грудничками умирают, ни один до восмь месяцев не дожил, – жаловалась мать, – уж так за Федю боюсь». Катя начала слёзно просить Бога, Пресвятую Богородицу, чтобы Федя дожил до восьми месяцев. Считала, если пройдёт роковой срок – выживет. То и дело подходила к люльке, прислушивалась к дыханию. Всматривалась в личико, поправляла крестик на малыше.
– Катенька, – смеялась мама, – что ты крутишься вокруг него?
– Он у нас такой красивый!
– Ещё бы, наш ведь!
Никогда не заводила с матерью разговор: вдруг умрёт. Суеверно боялась произнести мысль вслух.