Молитва об Оуэне Мини - стр. 33
Мы все подумали, что мама просто так иносказательно выражается. Я, понятное дело, не присутствовал при том, как она объявила о первом мужчине, которого повстречала в поезде. Может быть, она сказала так: «Я встретила мужчину в нашем старом добром поезде „Бостон – Мэн“ – и вот теперь я беременна!» А может, так: «Я жду ребенка, потому что в нашем старом добром поезде „Бостон – Мэн“ согрешила с совершенно незнакомым мужчиной, которого вряд ли когда-нибудь еще увижу!»
Как бы то ни было, пусть я не могу дословно воспроизвести ее первое заявление, но второе вышло вполне впечатляющим. Ни один из нас ни на секунду не усомнился: она хочет сказать, что снова беременна – только теперь уже от другого мужчины!
И словно в подтверждение того, как глубоко неправа была тетя Марта, считавшая маму «дурехой», мама тут же поняла, о чем мы все подумали, рассмеялась и сказала:
– Нет-нет, я не жду ребенка. Зачем мне – у меня уже есть ребенок. Я просто хотела сказать, что встретила мужчину и он мне понравился.
– Другого мужчину, Табита? – спросила бабушка, все еще держась обеими руками за брошь.
– О господи, конечно, не того, что за глупости! – сказала мама и снова рассмеялась, после чего Лидия чуть-чуть придвинулась к столу, хотя и очень осторожно.
– Ты сказала, он тебе понравился, Табита? – спросила бабушка.
– Я бы не стала вам об этом говорить, если бы он мне не понравился, – ответила мама и добавила, обращаясь ко всем: – Я хочу его с вами познакомить.
– Ты назначила ему свидание? – снова спросила бабушка.
– Да нет же! Я только сегодня познакомилась с ним, в сегодняшнем поезде!
– И он тебе уже нравится? – спросила Лидия голосом, так разительно похожим на бабушкин, что я непроизвольно поднял глаза, чтобы посмотреть, кто из них это произнес.
– Ну да, – серьезно ответила мама. – Вы же знаете, как это бывает. Для этого не нужно много времени.
– Да? Ну и сколько же раз у тебя так бывало? – спросила бабушка.
– Честно говоря, сегодня в первый раз, – сказала мама. – Потому-то я и знаю.
Лидия с бабушкой машинально посмотрели в мою сторону, возможно, хотели убедиться, правильно ли я понял свою маму, что в тот, первый раз, когда она «согрешила», в результате чего я появился на свет, она не испытывала никаких особо теплых чувств к моему отцу, кем бы он ни был. Но мне пришло в голову совсем другое. Я подумал: может, это и есть мой отец? Может, это тот самый человек, которого она встретила тогда, в первый раз, и он узнал обо мне, и ему стало интересно, и он захотел меня увидеть? И что-то очень важное мешало ему с нами встретиться все эти шесть лет? В конце концов, я ведь родился в 1942 году, а тогда шла война.