Молчание пирамид - стр. 19
– Да нет вроде… Я точно не знаю.
– Вспоминает что-нибудь из прошлого?
– Прошлым он и живет, как все старики. Детство вспоминает, как на коне катался, войну…
– Имена называет?
– Называет какие-то…
– Что-нибудь о Ящере говорил?
Сиделка пожала плечами:
– Не помню… Вроде не слышала. Я с ним третий месяц сижу, а устала…
Она провела Самохина через двор к песочнице, склонилась к Допшу и крикнула в ухо:
– Эмилий Карлович, к вам пришли!
– А?.. – Он был еще и подслеповатый. – Кто? Где?..
– На самом деле он все слышит и видит, – шепнула сиделка. – Такой характер…
Удостоверение полковника произвело на Допша обратное впечатление: не то что рассказывать что-то, вначале и разговаривать отказался.
– Идите отсюда! – показал он на калитку. – Я вас, б…, видеть не хочу!
И снова встал на коленки с малой саперной лопаткой. Однако при этом заметно разволновался, руки затряслись, блуждающий взгляд отяжелел – реакция на раздражитель была, значит, память утрачена не совсем. Он начал было копать песок, но вдруг заплакал навзрыд, превратившись из ребенка в маленького, жалкого и смертельно обиженного старичка.
Самохин присел на край песочницы и стал пересыпать песок из руки в руку. Сиделка умела утешать старика, заворковала ласково, вытерла платком лицо и подала лопатку:
– Надо сегодня закончить, Эмилий Карлович. Нам еще много копать…
Он же обернулся к Самохину с совершенно осмысленным взглядом:
– Что это вспомнили про меня?
– Да времена изменились. – Разговаривать с ним нужно было, как с нормальным человеком. – Теперь мы возвращаемся к тому, чем вы когда-то занимались…
Допш не утратил способностей к анализу, но его философия была с налетом злости и некой отстраненности.
– Чем же они изменились-то? – с горькой насмешливостью спросил он. – Как сидели наверху безмозглые твари, так и сидят. А внизу – тупая, оголтелая толпа. Теперь у нее еще и другое на уме – деньги, капиталы. Так вообще голову потеряли! Посмотришь, несутся, как больные, ничего уже не видят. Спросить бы их – куда вы, люди? Зачем растрачиваете свою энергию на то, что завтра придется бросить в пыль?
– Но есть люди, которые всерьез занимаются исследованиями непознанного, неразгаданного…
– А зачем? Из любопытства?
– Не только… Ищут выходы из создавшегося положения…
– Ну и зря ищут. От современного человека сейчас ничего не зависит. Все, что он может, это еще больше усугубить свое положение.
Надо было уходить от фатальной темы поближе к письму Допша, адресованному в ЦК КПСС, но Самохин опасался спугнуть его прямыми вопросами.
– Значит, нам нет смысла трепыхаться?