Молчание костей - стр. 3
Я положила табличку в протянутую руку инспектора и подняла голову, надеясь по его виду угадать, что он думает. Тем не менее мой взгляд остановился на подбородке мужчины: я помнила, что не следует так смотреть на тех, кто выше меня по статусу. Я до сих пор не знала, какого цвета глаза у инспектора Хана.
– Юная госпожа О, дочь члена правительства О. Всего девятнадцать лет.
Среди полицейских пронесся ропот.
– Бедняжка, так рано умерла, – проговорил кто-то. – Бьюсь об заклад, ее убил кто-то из врагов отца. Слишком многие не любят членов «южной партии»…
Пока они тихо делились догадками, я подняла труп и понесла его к деревянным носилкам, которые держали полицейские Кён и Го. Только мне, девчонке-тамо, было позволено дотрагиваться до трупа женщины.
От боли в груди я сжала челюсти. За последние несколько дней мы увидели невероятное количество трупов, но все это были слуги и простолюдины. Полицейские относились к их телам все равно что к мясным тушам. Однако теперь все изменилось. Их потрясло убийство девушки из знатной семьи.
Еще один рывок – и я почувствовала болезненно-сладкий аромат смерти. Казалось бы, запах для меня не новый: я ведь раньше охотилась с луком на кроликов и птиц. Помогала их освежевывать. Тем не менее сейчас он отдавал одновременно зверьем и плесенью. Напрягшись в последний раз, я положила женщину на носилки и тут же отступила подальше от источника ужасного запаха.
– Старший полицейский Сим, допросите вместе с Кёном караульного, – прогремел сквозь шум дождя голос инспектора Хана. – Все остальные – обойдите сначала гостиницы, потом дома. Должны же остаться какие-то свидетели… – Он прервался, затем произнес: – Ты.
Я поднялась на ноги. Колени были влажными от грязи.
– Я, господин?
Инспектор Хан кинул на меня еще один взгляд и взобрался на коня.
– Да, ты. За мной.
Я кинулась следом. Грязь из-под мощных лошадиных копыт тотчас запачкала мне юбку и рукава. Должно быть, простолюдины услышали топот, потому что они все разом упали на землю, прямо лбом в грязь, как велели традиции. Инспектор Хан был не только аристократом, но еще и военным чиновником пятого ранга. Не каждому знатному мужчине дано достичь таких высот. И никто не посмеет не поклониться такому человеку.
А я?
Я была рождена служанкой и принадлежала к пальчхон – «восьми подлейшим сословиям». Это был низший класс, в который входили монахи, шаманы, шуты, мясники и тому подобные. Мы все в той или иной степени считались «грязными».
А я все равно представляла, что они кланяются мне.
Старшая сестра вечно ругала меня за то, что я веду себя словно китайская императрица. В детстве я всегда требовала внимания: я была уверена, что достойна большего – большей любви, большей признательности, большей доброты. Откуда только у служанки взялись подобные мысли?