Молчание девчат - стр. 1

Есть старый добрый (в смысле «добротный») триллер. Николь Кидман в роли убитой горем молодой женщины. На операционном столе она потеряла не только будущего малыша, но и счастье стать матерью.

За врачебную ошибку страховая компания выплачивает ей 20 миллионов долларов. Стол переговоров, адвокаты, скорбно опустивший лицо хирург. Николь в трауре, с неподвижным от страдания, негодования и презрения лицом…

Пачкаться о какие-то паршивые 20 миллионов, когда такая трагедия… Ну, там дальше сюжет резко закручивает в другую сторону.

А буквально на следующий день по телевизору передача о смерти трёх близняшек в перинатальном центре – не киношной смерти, а настоящей. Как они умирали один за другим. Как врачи скрывали от матери причину смерти.

– А-а-а! – вскрикивает от ужаса аудитория.

Из-за занавеса выходит другая женщина: недавно в том же центре потеряла дитя.

– Ы-ы-ы! – возмущённо стонет аудитория.

И ещё пострадавшие от той клиники: супружеская пара, осиротевшая без долгожданного младенца. Но они не собираются опускать руки. Они будут бороться.

– О-о-о! – одобрительно гудит аудитория.

А вот этой матери удалось отсудить у больницы компенсацию за умершего ребёнка и потерю репродуктивной функции (удалили часть матки). Не 20 миллионов долларов, конечно – а миллион рублей. Но, сами понимаете, с паршивой овцы… (Аплодисменты зала).

То есть, подвижки наблюдаются: граждане потихоньку учатся защищать своё и своих детей здоровье, жизнь, честь и достоинство.

Меня раздирают противоречивые чувства. Тут нельзя судить с одной колокольни. Бывает, наши врачи совершают чудеса – их зарубежным коллегам и не снились. На старой аппаратуре, за свою позорную, копеечную зарплату, совершают невозможное. Вытаскивают человека с того света.

Поэтому у хирургов ранняя смертность. Изнашивается сердце. Ну и печень: пациенты благодарят фальсифицированным коньяком в красивых коробках. Не нарочно: просто другого, не суррогатного, в магазинах нет.

Кто-то спасает, а кто-то убивает своим непрофессионализмом, равнодушием и хамством.

Можете не соглашаться, но это отношение врачей к больным пришло из советского прошлого. Когда Кобзон задушевно пел по радио: «Лишь нагнутся к постели твое-ей люди в бе-елых хала-атах». Тогда всё было дефицитом – и внимание человека в белом халате, в том числе.

Какому доверчивому советскому пациенту, в каком бреду, могло придти в голову в то время подать суд на врача? Тем паче: посадить его в тюрьму. Тогда врач был – Царь и Бог, монументален как памятник. Кто же памятник посадит? Кто же с Богом судится?

Вот и отрыгнулось врачам то золотое советское времечко.

Если вы думаете, что сегодня женщин унижают и оскорбляют меньше – ошибаетесь.

Включите ежевечернее телешоу. «Тварь!», «Недоженщина!», «Ненавижу таких, как ты!» «Тебе бы в морду дать!» «Таким дурам не место в моей программе, видеть тебя не хочу!» «Пшла вон отсюда! Охрана!».

Аудитория (женская!) вместо того, защитить сестру свою: допустим, плеснуть из пузырька зелёнку на лысину злобного тролля – набрасывается на несчастную героиню. Срабатывается стадный инстинкт. Ату её!

Да, героини этой передачи не ангелы – в отличие от сплошь ангелиц, которыми набита студия. Сидят, шуршат и оправляют белоснежные крылья за спиной. Все безгрешные, все святые – особенно первый ряд, благоухающий «Шалини», с носами и ушами от Шихирмана, с волосами от Алекса Контье.

Да, отданная на потеху, на растерзание женщина – опустившийся, падший человек – но она человек. А как же «милость к падшим»? А как же: «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в неё камень»?

Вот шоумэн, подпрыгивая и приплясывая, вошёл в раж, топчет молодую женщину. У той ребёнок выпал из окна: к счастью, не разбился. Как всё случилось: пластиковый подоконник – москитная сетка, держащаяся на соплях, на хрупких фиговинках…

Женщина отчаянно объясняла, что оставить малыша было не с кем, а нужно было сбегать в магазин. Как скрупулёзно и едко ведущий подсчитывал, сколько минут требуется, чтобы сходить в магазин и вернуться. Куда, куда, ясно, за водярой: куда ещё русские бабы ходят.