Молчаливый голос - стр. 25
Юханнес развернулся и, не прощаясь формально, отправился в таверну. Надсон-Нарбут не стал его останавливать. Картограф, возможно, был прав. Слишком много всего случилось сегодня. Чересчур для первого дня для ветерана, вернувшегося с войны.
Вести о смерти матери, похороны отца и дюжины других людей, павших от руки иноземца, воспоминания о покойных жене и дочери, новые знакомства, приятные и не очень, загадки, попытки манипуляций, неприятные разговоры, странные видения… «Johannes Sjöberg sitit, – эти слова, – Johannes… Юханнес! Не может быть, это шутка?» – Волэн ворвался в корчму, подбежал к Йоэлу:
– В какой комнате остановился картограф?
– Не знаю таких.
Надсон-Нарбут схватил трактирщика за грудки:
– Смуглый парень с белыми татуировками, Юханнес!
– Кроме Филипа и каменщиков постояльцев у меня сейчас нет, – Йоэл смотрел недоумевающе. Он сглотнул слюну, на лбу выступила испарина.
– Только что вошёл сюда.
– Волэн, – менестрель коснулся локтя ветерана. – Никто сюда не входил.
Надсон-Нарбут плюнул в сторону, развернулся и, молча, быстрым шагом покинул «Горячего быка».
Неужели снова видения, галлюцинации? Если Юханнес – плод воображения, почему он знает то, чего не знает Волэн? А может, знает? Он знал о Ханне и Бритт. Вопросы. Вопросы сто раз помноженные на другие вопросы. Родная земля цепкими объятиями загадок хочет пленить блудного сына. Стоит ли ей поддаваться? Лучше подумать завтра. Утро вечера мудренее.
4
Очаг, должно быть, угас от дуновения ледяного ветра, ворвавшегося через неплотно закрытую форточку. Хускарл[5] Ивара – сына конунга Уве Хедлунда, явно, не удосужился проверить окна с вечера, когда растапливал камин. Пламя уснуло, а Ивар пробудился под одеялом из шкур. Он быстро вернул раскрытую ногу под пушистое покрывало и приподнялся, чтобы засвидетельствовать свои предположения. Всё так и было. Воздух сделался совсем холодным, колючим и недружелюбным. Сын конунга зевнул, взглянув на оленью голову над кроватью, ему представилось, что она должна была уже покрыться инеем.
– Ян! – на зов своего бонда явился жилистый темноволосый юноша, на вид заспанный, но не выспавшийся.
Этот парень вызывал у Ивара искреннее сочувствие, вынуждающее прощать оплошности. Ян родился в Коллуне, что южнее Валенвуда, в двенадцать лет он был вынужден покинуть отчий дом, бежать прочь из консервативного Заспиана. Парень слышал, что «северные варвары» Скайсдора не принижают человеческих достоинств из-за топорной ксенофобии. Свободный люд холодных равнин верен зову сердца и уважает сильную волю.
Совсем юный Ян добрался до самого Айскреста своим умом и находчивостью, а уже удача помогла ему приблизиться ко двору конунга.