Молчаливый голос - стр. 15
Надсон-Нарбут отчаянно грёб руками, стараясь расслабить нижние конечности, в надежде на то, что спазм отпустит. Жадно глотнув воздух, вынырнувший мужчина цеплялся за ледяной край. Зеркальная кромка крошилась. Волэн не сдавался. Когда от озёрной глади отделился приличный по площади кусок, Надсон-Нарбуту удалось подмять его под себя. Оказавшись на плоте из застывшей воды, мужчине удалось выбраться на более-менее целый участок льда. Вставать на ноги Волэн не решался. Он полз, изо всех сил старался делать это как можно скорее.
«Ханна, моя любимая, мой малыш, что же теперь будет?» – лютые переживания не позволяли сдаваться, расслабляться и думать хоть о чём-то другом. Бестолковая Ингрид, утонувшая в голубых водах, лошадь и сани, всё это было безразлично Волэну. Добравшись до берега, Надсон-Нарбут вскочил на ноги и, обретя ещё одно дыхание, бегом пустился в Кроссвинд.
Небо заволокло седой пеленой, солнце готовилось укрыться за горизонтом. Ступив на землю родного посёлка, Надсон-Нарбут почувствовал, как ноги подкашиваются. Черпая последние силы из внутреннего резерва, мужчина добрался до дома. Отец, мать и несколько её подруг были с Ханной. В воздухе висело нечто пугающее, недоброе и непреодолимое.
– Я не смог привезти старицу.
Мать Волэна, Астрид, спокойно и молча помогала сыну снять ставшую колом промокшую одежду.
– У тебя родилась дочь, дорогой. Сейчас она спит.
– Ханна, – Надсон-Нарбут ощутил, как по левой щеке покатилась слеза, – какая же она молодец. Как любимая себя чувствует?
– Роды были очень тяжёлыми. Она потеряла много… очень много крови…
– Ханна жива? – в глазах матери Волэн прочитал ответ. Он оцепенел, сердце пронзили ледяные осколки. Холод разливался по венам, гася душевный огонь.
Звуки исчезли, картинка в глазах застыла морозным стеклом. Мерзкие трещины беззвучно расходились во все стороны, рваными кусками рушился мир. Умирало пространство и время, только колючая тьма вздымалась из бездны. Голова сильно кружилась.
На смену пустоте медленно приходили ростки золотой пшеницы. Они колосились, разрастались в бескрайнее тёплое море. С голубого ясного неба на Волэна смотрели любящие глаза. Дуновениями ласкового ветерка, несущего ароматы аниса и чёрного перца, дух Ханны прощался с ним. Навсегда.
Если бы не осознание того, что теперь он отец, Надсон-Нарбут не вернулся бы назад, он бы отправился за любимой. Только плачь родной крови требовал, чтобы сердце исцелялось и билось. Крохотная ручка обхватила палец Волэна. Астрид поднесла новорождённую внучку сыну.
Звуки, краски и запахи медленно возвращались. Мир был ранен, но выжил, как и Надсон-Нарбут.