Молчаливый голос - стр. 12

Андерс затих, простоял в повисшей тишине секунд десять и вернулся к возведению насыпи. Когда аптекарь и ветеран заканчивали накрывать захоронение дёрном, солнце приготовилось скрыться за горизонтом.

– Я до сих пор никого не увидел, – Надсон-Нарбут сказал это тихо, но всё же не удержался от того, чтобы не сказать.

– Я не шутил в своих рассказах, как и ты, Волэн. Кроссвинд опустел. Те, кто остался, живут с другим ощущением посёлка и самих себя после всех горестей. «Горячий бык», однако, своих клиентов не растерял, несмотря ни на что. Если хочешь с кем пообщаться, направляйся туда. Йоэл, наверняка, скоро будет подавать ужин. И Пьющего души бери, патроны таверны будут только рады, что уроженец Кроссвинда, ветеран войны, будет рядом.

Волэн поймал себя на том, что усмехнулся, подумав: «Никого здесь я защищать не собираюсь». Но зайти к Йоэлу стоило. Выпить желанную кружку, а главное растрясти местных пьяниц в попытке выяснить что-нибудь об убийце отца. Надсон-Нарбут достал из алых ножен свой чёрный клинок, как и прежде завораживающе мерцающий рунами:

– Значит, помнишь его имя?

– Разумеется. Мой брат, Ларс, отправился с твоим дедом в путь, а обратно Дикен вернулся с этим старым гоблином, так они называли подобные находки, но без Ларса.

– Так это правда? Мой старик путался в мыслях, рассказывая историю клинка. А что стало с твоим братом?

– Не знаю. Дикен утверждал, что он исчез в ночи. Может, медведь или волки постарались.

– Незавидная судьба.

– С твоей не сравнить, – Андерс грустно приподнял один уголок рта, после чего похлопал Волэна по плечу. – Мне пора готовиться к ночлегу. А ты, уверен, найдёшь места, которые следует посетить в первую очередь.

– Моя мать, – Надсон-Нарбут окликнул уже отошедшего аптекаря Хольма. – Где её похоронили?

– Рядом с твоими девочками, – Андерс, задав первое направление для Волэна, направился в сторону дома, сделав несколько шагов, обернулся. – Ах да, забыл сказать, травки смешивать не так уж и просто.

Волосы Ханны солнечными лучами падали на лицо мужа, ласково целуя и обдавая ароматом аниса и чёрного перца. Волэн запускал пальцы в золотое пшеничное поле, возбуждающее и податливое. Сладкие губы любимой обжигали дрожащим вожделением, её язык дразнил разрастающуюся бурю внутри мужчины. Мягкий хлопок белоснежных простыней сминался под ритмично двигающимися разгорячёнными телами. Любовники тонули в нарастающем звуке стонов, пока их не разразило волнами конвульсивного восторга. Яркие вспышки под веками медленно рассеивались с синхронными выдохами Волэна и Ханны.