Молчаливое признание - стр. 23
– Жюдит! – крикнул мне сторож. – Стойте!
Но я не послушала месье Кавелье и побежала к выходу из больницы. Пытаясь не обращать внимания на плохое предчувствие, неслась в темноте, а свет огня, как маяк, определял мое направление. В том, что горел дом Франсуа, сомнений больше не было. Что могло произойти? Вспомнились слова месье Готье. «Если со мной… если вдруг что-то случиться… я прошу тебя найти князя Разумовского. Русским офицерам ты можешь доверять. А если останешься одна, то любым способом постарайся попасть в Париж…» Неужели доктор тогда прощался со мной? Нет, нет.
Я бежала по широкой дороге мимо цветущих кустов роз быстро, как могла, но скоро у меня заколол бок, и пришлось сбавить темп. Шаль я потеряла еще в больнице, когда летела по лестнице.
Сзади раздался звук лошадиных копыт и тихое ржание. Оглянулась, наблюдая, как ко мне приближается двуколка. Месье Кавелье управлял повозкой и держал фонарь.
– Быстро же вы бегаете, мадемуазель. – Сторож усмехнулся, двигаясь в сторону и освобождая мне место.
– А как же больные? – спросила, приняв из рук пожилого мужчины ярко горящий фонарь.
– Реналь остался на посту. Не волнуйтесь, он справится, а нам надо помочь месье Готье. – Сторож хлестнул кнутом лошадей по хребту, и они пошли рысью.
Здание больницы находилось возле парка, а коттедж доктора стоял на небольшой возвышенности, как раз напротив, поэтому мы очень скоро увидели горящий дом, толпу людей и пожарных.
***
Нога ужасно ныла, а Андрей почти отвык от вечной боли, поэтому сейчас старался переключить свое внимание на другое, чтобы отвлечься. А обдумать надо было многое, ведь они с доктором вели беседу о Китти, когда полицейские прервали разговор. Петр ушел на прогулку, а старик со сломанной ногой задремал. Месье Готье словно сам выбрал удачное время.
– Как у вас в больнице появилась медсестра Жюдит? – Андрей старался говорить спокойно, хотя ему совершенно не понравилось, как французский доктор вдруг прищурился и с усмешкой его изучал.
– А почему я должен рассказывать вам о мадемуазель Жюдит? —вопросом на вопрос ответил месье Готье. – Знайте, в обиду я ее не дам. Она чудесная девушка и хорошая медсестра. Трудолюбивая, и больные любят Жюдит за доброту.
Доктор словно говорил о другой Кате. Андрей помнил, как супруга морщила аккуратный носик, когда собиралась в больницу. Не любила она такие походы с другими зрячими, говорила, что боится вида крови и ее тошнит от запаха хлорки. Нет, она никогда не отказывала в помощи нуждающимся, но делала это с какой-то высокомерной небрежностью. Она жила в роскоши, не голодала и не искала кров на ночь. Родители Катю берегли, лелеяли, и он… баловал, а супруга не оценила, сбежала с другим. Предав не только его, но и парную магию. Доктор продолжал смотреть на него проницательным взглядом, и Андрей решил, что молчать больше не к чему.