Моль - стр. 68
- На кой ляд она ему нужна?!
- Я не хочу, чтобы он спал с нами… Со мной, – поправилась Света. Потому что даже ее слух резануло это нелепое «с нами», прозвучавшее так, будто «они» и правда могли бы быть.
- Она вся в рюшах и оборках. Селедке будет стыдно смотреть в глаза другим котам.
Света опешила, растерянно хлопая глазами. Это что… Васька вернулся?
- Можно поискать какой-нибудь более пацанский вариант, - откашлявшись, предложила она.
Они нашли. Серую корзинку без оборок, цена которой ввела Светлану в культурный шок. Благо, Василий решил поступить по-рыцарски и оплатил все покупки со своего кармана. Ну, хоть что-то радует. Невольно в голову пришла мысль о том, что, когда они останутся с Селедкой одни, ей будет нелегко поддерживать коту привычный уровень жизни. Света рассмеялась от абсурдности своих мыслей, чем вызвала удивленный взгляд мужчины.
- Не обращай внимания. Такая фигня в голову лезет.
- Ну-ну, - прокомментировал Василий, пристально изучая спутницу. Ну, и чего он там не видел, спрашивается?
Они благополучно вернулись домой, распаковали покупки, продемонстрировали котенку обновки. Тот воодушевился. С разбегу забрался на когтедралку, чем вызвал изумленный Светин смешок. В общем, день прошел практически без происшествий и других выматывающих душу событий. А потом были вечерние новости и репортаж из детского дома. Виктор с маленьким очаровательным мальчиком на руках, и куча детишек вокруг. Свету едва не стошнило. Она перевела взгляд на застывшего мужчину и отшатнулась. Он был совершенно неуправляемым! Дикий, абсолютно животный взгляд. Переполненный нечеловеческой ненавистью.
- Василий…
- Мне нужно выйти…
- Вася, все хорошо, Вась…
- Мне нужно выйти! – рявкает он.
- Иди, - шепчет Светлана, протягивая темную мужскую куртку.
Он бежит из дома, гонимый всеми своими демонами. Сейчас, на фоне отправки новой партии товара, беззащитный мальчик на коленях дьявола… Эта картина стала просто невыносимым испытанием для его шаткой психики. Подорвала ее. Ему хотелось ворваться в дом гада, и убить! Зубами перегрызть глотку, так, чтобы кровью умыться! Чтобы слышать, как под руками кости трещат, и рвется плоть. Его гнали вперед желание убивать и невероятная злость от того, что он просто не может этого сделать! Как бы ему хотелось воткнуть в него нож по самую рукоятку и повернуть, чтоб побольнее. И еще, и еще… Так, как это сделал с Буровым сын. За все зло! За все слезы, которые он не мог удержать в себе. И которые доставляли особое удовольствие педофилу. За его изломанную жизнь, за сотни жизней, таких же, как он, «Васек», за слезы матерей, которых Виктор лишил самого дорогого. Ведь он не ограничивался только детдомовскими… Если ему нравился мальчик, он его получал. Не гнушаясь ничем. Любые методы были приемлемы и хороши. А когда эти мальчики надоедали, их быстро сплавляли в какой-нибудь бордель. Благо, каналы были налажены, и отлично работали. Только он…. Только Алан сумел удержаться возле Виктора. Втереться в доверие, пробраться под кожу. Виктор настолько на нем помешался, что даже трахал порой, изменяя собственным правилам не спать с мальчиками старше двадцати.