Мокрый не боится дождя - стр. 17
В отличие от буркини, купального костюма для мусульманок, никаб– явление для курортного анклава не типичное. Потому как всякого правоверного мусульманина, приобретающего тур, информируют о наличии объектов, недостойных лицезрения. И в первую очередь –полуодетых женщин и мужчин. Так что остерегаясь соблазнов, мусульманин строгих правил либо откажется от путешествия, либо оставит супругу дома, дабы не подвергать её глаза риску. Появление закутанной с ног до головы фигуры с прорезью для глаз не осталось незамеченным как для персонала, так и для постояльцев. Первых интересовало, откуда она взялась. Последних – как дама будет управляться с едой. На первый вопрос ответ был получен незамедлительно: женщина выпростала из-под хламиды руку с тонким запястьем, на котором алел фирменный браслет «Парадиза». А второй так и остался без ответа: женщина в ресторане не показывалась.
Что касается «пенсов», то они выдвинули версию: женщина в чёрном – что-то типа затравки для грядущего Хэллоуина. Кроме того, друзья обсудили вопрос: есть ли в Коране прямое указание на никаб или это более поздняя трансформация женского головного покрывала, продиктованная скорее климатическими ( укрытие от пыльных бурь), нежели этическими требованиями. А под занавес Белозерцева и вовсе понесло: дескать, греки обходились без штанов, а потому считали всех, кто их носил, варварами, в том числе и скифов. Не повторяется ли история с паранджой, никабом и хеджабом?
Пока друзья дискутировали, женщина в никабе созерцала водную гладь сквозь тёмные очки, которые внесли в её облик ещё больше инаковости и даже инопланетности.Судя по осторожной поступи, была она немолода и уже тяготилась выходящей из повиновения плотью. Такой вывод сделала Дания Рафаэлевна. Появление фигуры, напоминающей гигантскую галку, не смутило, а тем паче не встревожило женщину, целый год прожившую с мужем в Тунисе. Это же не паранджа. А всего лишь «никаб»– головной убор, закрывающий лицо, но с прорезью для глаз. К слову, наряд не лишён эротичности.
Поразмыслив, Дания пришла к выводу: загадочная женщина – из арабского семейства, главу которого они с супругом нарекли Хаджи Насреддином: вокруг седовласого араба не умолкал смех. «Тётушка», скорее всего незамужняя, до сего момента не решалась покинуть номер, но поддавшись уговорам, («Кяфиры» не так страшны, как может показаться с первого взгляда), вышла в свет.
Итак, солнце стремительно, как по горке, скатывается по небосклону, когда Белозерцевы покидают берег. Они идут в номер, оставляя позади чудесный, ещё не омрачённый бедой день. Женщина в никабе восседает на лежаке, высоко подняв его спинку.