Мокрая вода - стр. 21
Может, и вовсе, не так дело было. Вывесил объявление в Интернете – «продаю душу, молодую, не порченую, неокрепшую, цена – договорная». Всё же продают. И, если взвесили на электронных весах и определили, что есть такая категория – «душа», значит, она, тотчас же вписана в прейскурантик. В реестрик товарный, а три шестёрки бес за неё давно определил, валюту сами знаете – выбирайте, у которой курс покруче, это же сделка, здесь не зевай, заламывай, поболе, не продешеви, не упусти своего навара.
Скоро станут учёные выращивать из стволовых клеток органы на замену поизносившимся. Надо спешить, пока цена не упала на натуральные запчасти, спрос имеется. Только вот душа – это запчасти или самое главное, с чем всё остальное соотносится? Если человек её не ощущает, не обременяет она его, не мучает денно и нощно вопросами вечными, любопытством добрым не страдает, и про любовь он ничего не слышал, – стало быть, она, душа, мёртвая, и не нужна она такая – забирайте.
Тонкая это материя, до конца не познанная. Хоть вес и определили, а качества, параметры, так сказать, – неясны, размыты, разночтения имеются. Конечно, есть какие-то общие моменты, важные для всех людей и во всех странах, но некоторые говорят, что это скорее совесть называется, а душа – это тоньше, непонятней.
Другие возражают, что совесть – это свод необходимых неписаных правил. Но и душа при этом – как левый глаз и правый, применительно к строению человека, оба важны одинаково. Да все ли могут оценить важность? Мы же всё по-разному вокруг себя видим. Ну, это мы усвоили: вода ведь – мокрая. А теперь – не забыть бы, применить в каждом конкретном случае.
– «Осторожно, двери закрываются…»
Попозже проезжает оранжевый хозяйственный поезд, фонарями со всех сторон обвешанный, как новогодняя реклама известного напитка: клаксонит, неторопливо двигается по тоннелю – как колёсный пароход по Миссисипи, лопастями шлёпает неспешно.
Праздник, а не поезд!
Странное ощущение – будто сзади состав пустой грохочет, скорость приличная, мне некуда спешить. Не тянет привычно – домой поскорее, нет его – дома, разрушил своими руками, погнался за призраком.
Ещё день прошёл. Зачем, кому нужный?
Путейские эмалевые знаки, предупреждающие, что вот здесь – начало, а потом – окончание сопрягающих кривых полотна, номера пикетов.
Изредка вспыхивают, словно фосфоресцируют, белые стрелки, с раздвоенным оперением, указывающие на телефон, и сами шахтные телефоны, массивные, в защитных металлических кожухах, с пристёгнутой к корпусу трубкой на коротком, жёстком кабеле, в надёжной проволочной оплётке. Как на подводной лодке.