Мои Рубежи - стр. 3
- Уже бывала тут? - поинтересовался я.
- Почти. Начинала в Соликамске службу после обучения на Чистильщика, но в Чердынь прогуляться не пришлось.
- Странно…
- Чего тебе странно, Макс?
- Всегда забываю спросить, почему ты не в Императорской Военной Академии была. Княжне сам бог велел её окончить.
- Бог велел, а родители сделали всё, чтобы не попала. Хотели из меня “приличную” светскую барышню вылепить. Я тайно к Чистильщикам и записалась. Сговорилась с одной похожей на меня обедневшей аристократкой на паспорт. Почти месяц под чужим именем…
Ох, и вони было, когда всё случайно раскрылось! Хотели даже попереть, но я пригрозила бучу поднять, обнародовав скандал в газетах. Смирились. Начальству невыгодно по шее за недосмотр получать, а родственничкам - удар по авторитету. Это ж получается, что Долгоруковы препятствуют своей дочери служить на благо Российской Империи. Быстренько втихаря переоформили и дали закончить “учебку”, не вставляя палки в колёса. Правда, маманя папеньке до сих пор мозг выклёвывает и надеется, что блудная доченька остепенится.
- У меня тоже ждут, - со смешком поддержал её профессорский внук Жало. - Не дождутся! Тихие кабинеты - не моё совершенно. Вот стану пердуном старым, тогда и похороню себя в лабораториях.
- Стелл… А Стелл… - робко спросил Гога. - А можно и тебе один мучающий меня вопросик?
- Ну? - лениво ответила блондинка.
- У всех позывные, а у тебя имя. Как так?
- Пусть Глыба рассказывает. У него это лучше получается.
- Это да! - тут же оживился Панкрат. - Дело было в первый день нашего знакомства. Захожу я, значит, в душ, а там Стеллочка с остальными моется. Увидев её шикарные сисяндры, аж на мыльной пене поскользнулся. Сижу на полу. Любуюсь. Прямо пулей в сердце такая красотища впилась! И единственное, что смог выговорить:
- Вот это стелы!
Я ж тогда приличный был и вслух слово “сисяндры” произнести постеснялся. Стелы - колонны, значит. Ну а белокурая красотка мне и отвечает, не услышав, что с одной Л произнёс.
- В глазах двоится, парень? Ушибся головушкой? Вообще-то, я тут в единичном экземпляре. Стелла Велецкая… Ты откуда меня знаешь?
- Стелы… - опять промямлил я, руками показывая, что имел в виду.
Короче, ржач был долгий среди народа. Так “Стела” к Стелле и прилипла - не во множественном же числе позывной носить… Но кто эти двойные и одиночные Л замечает? В результате имя поглотило позывной.
- Односиськовая, значит… - глубокомысленно произнёс Такс, уютно расположившийся на одном из ящиков с боеприпасами.
Ещё во время дороги в Пермь мы договорились с духом-хранителем, что стоит раскрыть его способности к болтовне и перед другими капралами группы. Не дай боги, в бою срочно пригодится: лучше пусть команды резко заговорившей таксы будут привычными.