Мои рецепты от рака. Откровения врача, победившего болезнь - стр. 2
Доктор медицинских наук, Левшин В.Ф.
У тебя рак
Меня зовут Одиле, мне тридцать два года, я семейный доктор и мать трехлетнего ребенка. У меня есть муж и любящие родители. Экономически я обеспечена. Есть постоянная работа. Кажется, все в порядке, я вполне счастлива. Но неожиданно происходит что-то непонятное, и жизнь меняется. Об этом я и хочу вам рассказать.
Наступило лето 2010 года, и вдруг без видимой причины я начинаю ощущать усталость, раздражение и депрессию. Чувствую, у меня в организме что-то не так. Как врач, подозреваю у себя рак; пока еще не знаю, гинекология это или желудок, но где-то он завелся. Внутри растет нечто аномальное. Пришла осень, и я узнаю реальную причину плохого самочувствия. Ощупываю низ живота и обнаруживаю опухоль. Значит, не ошиблась: рак. Обычно он диагностируется не сразу – человек его не чувствует и не ощупывает себя. Но когда ты врач и находишься в контакте с пациентами, у тебя развивается так называемый «клинический глаз», очень полезная для диагностики вещь. Она помогает, лишь взглянув на пациента, догадаться, что с ним. В глубокой древности лекари развивали в себе эту способность, чтобы без анализов диагностировать заболевание. Сегодня работу врача облегчают КТ, УЗИ, МРТ, маммография и другие методы. Лекарь, чтобы поставить верный диагноз, должен был иметь верный глаз, чуткое ухо и руки. Сейчас, хотя мы не обладаем столь острой наблюдательностью, все же в какой-то степени сохранили наш клинический глаз. Этот глаз служит и для самодиагностики: как раз мой случай. Я обследовала себя и увидела, что дело плохо. Все симптомы указывали на рак.
После пальпации собственного живота я обратилась к коллегам, чтобы узнать точный диагноз. Сначала снимок показал большую, но доброкачественную опухоль; через несколько дней хирурги сказали другое. Речь шла о раке яичников. Через несколько недель произвели хирургическое вмешательство и обнаружили метастазы в легком, крестце и влагалище. Прогноз малоутешительный, возможность выжить, судя по статистике, весьма невелика. В течение месяца я чувствовала, как жизнь покидает меня. Я ощутила, что смерть рядом. Пора прощаться. Стала отдаляться от сына. В ноябре понимаю, что до Рождества не доживу. Не увижу, как сын радуется подаркам. Прошу родителей, сестру и мужа беречь малыша, рассказывать ему обо мне. Готовлю видео с прощальными словами и альбом с фотографиями для сына, где мы вместе и нам хорошо: ребенок должен знать, как мама его любила. Ощущаю близость конца, смерть наступает на пятки. Непрерывно плачу, боюсь ужасно, нахожусь в совершенно подавленном состоянии. Потеряла всякую надежду и погрузилась в тоску. Попросила онкологов быть со мной откровенными, сказала, что не хочу больше страдать. Предпочитаю не проходить лечение, а спокойно умереть. Предлагаю им не применять химиотерапию, если они считают, что она мне не поможет. Не желаю продлевать агонию, ведь финал неизбежен. Врачи уговаривают пройти курс: они видели излечение и более тяжелых случаев. Обещают, что если лечение не будет результативным, меня предупредят и я смогу от него отказаться.