Мои рецепты от рака. Откровения врача, победившего болезнь - стр. 13

Сегодня я убеждена, что метастазы связаны со всем пережитым после операции: страхом и стрессом. Мне бы хотелось получить от коллег иной тип поддержки, то есть более человечное отношение. Они забыли, что я в тот момент была не врачом, а пациентом, и не нужно было со мной разговаривать так, будто я третье лицо.

Получив такую психологическую травму, я после химиотерапии не захотела идти к хирургу. Дело в том, что врачи предложили мне (по окончании курса химиотерапии) удалить матку, второй яичник, аппендикс, железы во влагалище и сальник. На первой операции мне удалили лишь опухоль и пораженный яичник. Считая, что опухоль доброкачественная и все вокруг «чисто», больше ничего не вырезали. Последующую операцию, с полной чисткой, решили сделать с тем, чтобы убедиться, что рака действительно нет, а также во избежание рецидива. Нечто вроде «сдох пес, а с ним и бешенство».

Мне было тридцать два года и долгая репродуктивная жизнь впереди. Я хотела еще рожать детей и не желала в столь молодом возрасте получить климакс. Диагностика показала, что уже в середине курса химиотерапии рак исчез. Теперь же врачи были готовы вырвать все зубы, чтобы избежать кариеса. Я предпочла не знать, остались микроопухоли или нет, а если остались, дать организму шанс самому от них избавиться. Решение далось тяжело. Пришлось долго размышлять, прежде чем прийти к уверенности, что я все делаю правильно. Мне очень помогло одно исследование, которое утверждало, что женщины, пожелавшие сохранить способность к репродуктивности, а не подвергнуться подобной операции, стали матерями с той же или меньшей вероятностью рецидива, в отличие от тех, которые оперировались. Может быть, пришла пора пересмотреть протоколы, сделать их более щадящими? Возможно, приговоры хирургов так радикальны потому, что большинство из них – мужчины. Они не понимают, что значит «перестать быть женщиной», они считают это условностью. Удалить все – и никаких проблем.

Со времени операции прошло два года, рака нет. Оказалось, что имеются менее радикальные способы предупреждения рецидива. Не думайте, что я против хирургии, вовсе нет. Это один из самых эффективных методов уничтожения рака. Но следует предпринимать некоторые меры предосторожности до того, как подвергнуть пациента операции. Во-первых, надо объяснять последовательность действий, если пациенту это важно. Во-вторых, говорить, почему применяется именно этот метод вмешательства. В-третьих, сообщать о возможных осложнениях и необходимых лекарствах. Оказывать эмоциональную поддержку прооперированным больным. Считаю, что во всех постоперационных отделениях для психологической помощи пациентам должны работать хорошо подготовленные онкопсихологи. Больной находится в состоянии подавленности, ему очень нужна помощь. Главной эмоциональной опорой, разумеется, являются родственники. На этой тяжелой стадии больной очень нуждается в заботе, любви и понимании. Мне повезло: я получала горячую поддержку и любовь близких на всем протяжении болезни.