Мои непутёвые путевые заметки - стр. 25
Красно-белый с яркими цветочками, в Маминых глазах (когда Мама еще была просто шестилетней буйствующей хулиганкой) без дырок на коленях он выглядел не так гармонично, как с ними.
Старшенького и Средненького сия генетически-наследственная страсть миновала, а вот Младшенький…
То глаженую рубашку Старшенького, висящую на дверце шкафа, нужно ножницами подправить.
Оттачивая свое мастерство до совершенства.
То в пододеяльнике, для доставания совершенно необходимой игрушки, дырку раскромсать.
Причем сделать это виртуозно – так, чтобы мама обратно заштопать уже не смогла.
То скрыть следы другого своего «преступления» на флисовом изделии.
Этот ножницеман решил попробовать себя в роли юного пиротехника и проверить, как будет плавится флис, если к нему приложить только что затушенную спичку? А если не одну?
Флис плавился неплохо – дырка получилась замечательно-обугленно-черная.
И у юного вредителя возник новый вопрос: «Как скрыть свою “шалость”?»
Ходить далеко не пришлось, давний друг – ножницы – всегда был лучшим помощником.
И уж лучше огрести от Мамы за уже знакомую и понятную тягу к экспериментальной резке.
Чем за новую и более опасную.
Возможно, у Младшенького и прокатило бы, если бы Мама с достойным любого гэбиста нюхом на неприятности не начала «копать» дальше.
И не раскопала сохраненный на память и заныканый в самый темный угол кусок покрывала с обугленной дыркой…
Из размышлятельного
«Нельзя!»
«Нельзя, – думала Мама, – ставить на почте в одну смену двух сильно коренных представительниц ближневосточного происхождения».
Они же полностью лишены европейского лоска и американской практичности а-ля «время-деньги».
Почтовое отделение медленно, но уверенно превращалось в восточный базар.
Маме даже на секунду повеяло ароматом специй в воздухе.
Вопросы: «Кто остается работать после обеда» и «Кто кому звонил, чтобы договориться» выяснялись уже в течение часа.
Делалось это одновременно с работой.
А потому она, работа, продвигалась медленно.
Очень медленно.
Зато присутствующий в очереди народ мог вникнуть во все перипетии «американской восточной трагедии».
Можно сказать, прочувствовать в полной мере.
А как хорошо было, когда на почте работал дяденька.
Ну и что, что один?
Зато как работал…
Ни очередей особых, ни трескотни на все отделение (потому что тупо не с кем).
В общем, идиллия, честное слово.
Этот дядечка один обслуживал всех вместе взятых быстрее, чем эти две… многоуважаемые ближневосточные дамы.
Из обедного, сложно-произносимого
Опять суббота.
День.
Семейная трапеза.
Младший пытается задать свой сто сорок первый очень важный вопрос.