Мои мужчины (сборник) - стр. 7
Я решила поступить во ВГИК на сценарный факультет. Быть автором сценария, самой себе написать роль, самой сыграть. Быть единовластной хозяйкой. Тогда все будут от меня зависеть и передо мной заискивать.
О! Как я ошиблась… Автор сценария – никто, на уровне осветителя.
Но это позже. А сейчас я устремилась во ВГИК.
Стояло лето. Я сдавала экзамены, недобрала балл, и меня, естественно, не приняли. Я, естественно, зарыдала. И позвонила Михалкову.
– Так ты же учишься во ВГИКе, – удивился Михалков. – Ты мне сказала, что ты на сценарном.
– Я наврала, – созналась я.
Он помолчал и сказал:
– А врать нехорошо. Это твоя ошибка.
– Мало ли у меня ошибок? Пусть будет еще одна.
Сергей Владимирович подумал и решил:
– Ну что ж, это позиция.
Михалков позвонил ректору ВГИКа. Ректор проверил возможности и выяснил, что одно место свободно. Кто-то не приехал или передумал. Это место отдали мне. Я стала студенткой.
Что изменилось в моей жизни? Все. Я бросила школу. Меня тут же заменили на другую учительницу. Отряд не заметил потери бойца. Я стала каждый день склоняться над листком бумаги и ставить слово после слова.
Творчество – мощный наркотик. Я не люблю слово «творчество», но не знаю, чем его можно заменить.
Я сидела, склонив голову над листком, и создавала свой мир. Как Бог. Только что не было ничего, чистый лист, – и вдруг целый обитаемый мир: люди, страсти, заблуждения, любовь.
Я слышала отдаленный грохот своего поезда. Я выйду из зала ожидания, сяду в этот поезд и поеду в свою судьбу.
Мне впервые за много лет не было скучно.
Если бы не Михалков, я продолжала бы работать в школе. Сидела бы за пианино, а первоклассники орали хором: «Вахадили гу-си, кланялись бабу-си». Следовало петь «вЫ-ходили гуси», но буква «ы» неудобна для пения, они заменяли ее на «а».
В четвертом «Б» Собакин сидел под потолком. Позже я сообразила, что ему нравилась девочка, и он хотел выделиться.
Это был период грубой бедности. Я ходила зимой в летних туфлях. Туфли были белые с розовой вставкой, или, наоборот, розовые с белой вставкой. В подошве образовалась дыра, и туда забивался снег.
Бедность. Скучная работа. Пропащая жизнь. И никакая любовь не поможет.
Одной любви для счастья недостаточно. Необходимо три фактора: здоровье, творческая работа и любовь. Три точки опоры.
Из прежней жизни меня выдернул Михалков.
Я не хочу сказать, что Сергей Владимирович сделал меня писателем. Писателем сделать невозможно. Им надо родиться. Но… Он вытащил меня из школы и поставил во ВГИК. А во ВГИКе – мастерская, обсуждения, творческая среда, конкуренция. И мой мастер – Катерина Виноградская. Она мною восхищалась. А это – необходимо начинающему. Считается, что полезна критика, но в начале пути критика может ударить по рукам. А восхищение дает силы, уверенность в себе, определенную наглость.