Мои любимые преподы - стр. 48

- Что за тема идиотская, - Сергей оглядывается. Смотрит на меня, и на лице написано - мечтает, чтобы я убралась. - Терпеть не могу детей, - говорит. - Ева, кофе мне сделай, башка что-то трещит.

- Серый, руки-ноги есть, сделай сам, - за меня отвечает Яр и подходит с высоким запотевшим стаканом с апельсиновым соком. - Ева, садись, расслабься. Здесь все свои.

Неуверенно присаживаюсь на стул.

А хочется сбежать, эти аспиранты вот-вот мой секрет разболтают. Они и так два раза намекнули, осталось лишь в лоб вывалить: "ваша Ева беременна".

Бросаю презрительный взгляд на Сергея.

Детей он ненавидит.

Ему никто и не предлагает, пусть к невесте своей проваливает.

- Я сейчас, - шмыгнув носом, подскакиваю на ноги. Пытаюсь сдерживаться и не могу, топая бегу по коридору и влетаю в ванную.

Я на волоске висну над пропастью, меня сейчас сдадут. Смотрю на бледное отражение в зеркале и приказываю себе, я должна сама все сказать.

Первой этой сделать.

Просто выйти из ванной и сказать.

Да.

Решительно открываю дверь.

И налетаю на мрачного Сергея. Стоит на дороге, небрежным жестом поправляет запонку на рукаве. На меня не смотрит и цедит:

- Ева, тебе домой пора, не надо здесь рассиживаться.

Пораженно качаю головой.

Меня выставляют?

- Это не твоя квартира.

- Моего друга, - подтверждает он, поднимает взгляд. - На которого ты забила, пока он суда ждал. Шлялась три месяца неизвестно где. С этим быком Богданом. За какие заслуги он за тебя так печется?

- Ты на что намекаешь?

- Прямо говорю. Что объедки за ним подбирать не буду.

- Объедки? - от возмущения задыхаюсь. Шагаю на него и ладони горят, так хочется врезать по его невозмутимой морде, как ему только в голову подобная грязь пришла, Богдан словно с дочерью со мной. - Что же ты тогда в кровать ко мне сегодня залез? - губы дрожат, и по телу дрожь несется от воспоминаний, как они оба брали меня полчаса назад, грубо и сладко. - За объедками побежал, Сережа, аж трясся весь, так хотел! - повышаю голос.

Он сдавливает мой подбородок, задирает лицо к себе, заставляя на носочки встать. Губами влажно впечатывается в мои и отстраняется, смотрит в глаза.

Взгляд потемневший, плывет. Голос хриплый, он говорит:

- Трахнуть раз-другой можно. Это другое.

- Челюсть тебе раз-другой сломать можно, - с силой отталкиваю его.

- Домой иди, - он, словно надзиратель, шагает за мной в коридор.

На кухне раскатисто смеются, я обуваюсь.

Сергей подходит к двери и щелкает замками, распахивает створку и молча отступает, давая мне дорогу.

- Ева, ты куда, - слышу позади голос Яра. Вытираю глаза и шагаю в подъезд. В спину мне летит. - Родители подъезжают.