Мои глаза открыты. Станция «Сибирская» - стр. 38
Я бросаю взгляд на пол и обнаруживаю маленькую алую розу, брошенную между балетками. В мгновение, оценив по достоинству оригинальный способ знакомства, возвращаю взор в исходное положение. Парень исчез. Куда он делся? Мои зубы напористо застучали от неожиданного мороза по коже. Станция будто превратилась в коварный бункер для заморозки. Я взяла себя в руки в буквальном смысле и панически заметалась глазами по всей платформе. Кроме меня, здесь, наверное, человек пятнадцать, но их поведение в высшей степени носило дежурный характер. Так ведут себя все и всегда, ожидая прибытия поезда. Напевают от скуки мелодичные попсовые треки, лазают в телефонах, приплясывают, нервно посматривают в сторону электронного таймера и вздыхают. Воспитанного юноши как небывало. Из рупора громко, но совершенно невнятно, доносится женская речь. Я снова озираюсь по сторонам. Тоннель постепенно стал наливаться яркой снежной лавиной, освещая каждую железяку, блеклые стены и рельсы. «Очевидно, объявляла о прибытии поезда», – мотнула я в голове причинно-следственную цепочку и вновь уместила обе ноги на желтой наклейке. «Сибирская» – замерцало в камне перед моим волнительным взором. Сердце застучало быстрее.
– Хей! – звучит знакомый голос из-за спины.
Я разворачиваюсь и вижу его. С улыбкой и снова тонущего в поклонах.
– Кто ты такой?! – захрипела я, надрывая связки.
Он улыбнулся еще сильнее.
– Люди лгут и убивают, разоряют и заставляют страдать. Прячутся, чтобы не принимать участия. Трусы! Так кто же твой главный враг на пути к идиллии?
Парень изменился в лице на суровый лад. Мне стало невыносимо боязно. В голове кавардак. В душе караул. Я облокотилась на невидимый поручень и скованно слушала, как за моей спиной нарастает гул приходящего поезда. Он молчал, хмурился, затем снова широко улыбнулся, а я смотрела на него с неистовым подозрением, пытаясь осознать суть каждого его слова.
– Что тебе нужно?! – вскрикнула я от бессилия. – Я не понимаю!
– Скоро ты все поймешь, Лиза, – ответил он с хладнокровием законченного серийника и толкнул меня прямо на рельсы.
Невидимый поручень больше не создавал опоры. Я чувствовала, как из-под ног уходит земля. Замираю в воздухе. Гул поезда стал необъятен, свет непрогляден, а этот парень глядел сверху вниз на то, как сокрушается моя жизнь. Я падала прямо на рельсы. Напряженные дребезжащие рельсы…
* * *
Моя голова взлетела над мокрой подушкой, оставив на ней несколько волосинок. Я никак не могла отдышаться. Роняю затылок обратно и чувствую, как пропитанная моим потом подушка, мгновенно замерзла. Перед глазами был потолок. Обычный, белый, еще не истершийся потолок. Я снова оторвала от мятого подголовника свою шею и влажный затылок, скинула одеяло и села на самый краешек, свесив ноги, закрыв глаза и прижав к вискам горячие подушечки своих пальцев. «Это всего лишь сон, Лиза. Просто сон», – вторила я себе едва ли разборчивым шепотом.