Мои эльфы. Бунтарь, недотрога и госпожа следователь - стр. 30

— Давайте, давайте, — торопила я, поглядывая в окно.

С тяжелым вздохом леда Элисандра принялась мужественно втирать в лицо тошнотворную на вид массу. Жирный слой грязи постепенно покрыл ее скулы, нос, лоб, подбородок.

— И на веки тоже.

— На веки? Но как же я буду смотреть?

— А на что тут смотреть?

Поколебавшись, бедняга закрыла глаза и легонько коснулась грязными пальцами век. Я взяла ее, беспомощную, под локоть и отвела к креслу.

— Ладно, вы тут сидите, а я пойду.

— Куда это пойдете? — вскинулась эльфийка и распахнула-таки глаза.

Медленно, шаг за шагом я пятилась к двери.

— Так отдыхать. К дядюшке своему Сандарину.

Леда неодобрительно нахмурилась.

— Его покои в другом конце замка. Нечего молодой незамужней деве одной разгуливать в столь поздний час. А если вы встретите в коридоре мужчину? Что о вас подумают? О вас, о воспитаннице столь уважаемого эльфа!

— Что подумают? — я уперлась спиной в закрытую дверь.

— Что вы легкомысленная, — возмущенная Элисандра поднялась с кресла. — Или еще хуже. Что вы торопитесь на тайное свидание!

Упс. В яблочко.

Уголки моих губ дрогнули в нервной улыбке.

— Сказала же, что глаз с вас не спущу, что ни шагу вы без меня не сделаете.

— Значит, проводите меня. Пойдемте, — засмеявшись, я дернула на себя дверь и выскочила в коридор.

Разгневанная эльфийка бросилась за мной, но застыла на пороге комнаты, вспомнив о грязевой маске на своем лице. Ну и видок у нее был! Вся физиономия в темной смердящей каше, только вокруг глаз кожа чистая.

— Ну что же вы? Идемте! — с улыбкой махала я рукой, зовя эльфийку за собой и удаляясь по коридору.

Держась за дверной косяк, леда Элисандра смотрела мне вслед и рычала от ярости и бессилия.

Расчет оказался верным. В таком виде ни одна благородная эльфийка, ревностно заботящаяся о своей репутации, не позволит себе показаться на людях. Даже если сейчас она отправится мыться, я успею сбежать далеко-далеко.

— А знаете, — в приступе безрассудной самоуверенности решила я подразнить эту моралистку, — я действительно иду на свидание.

Язык мой — враг мой.

Взревев, ушастая поборница нравственности забыла о риске опозориться и рванула за мной по коридору.

Ой мамочки!

Испуганная, я пустилась наутек.

Ну, Варя! Ну, дура! Это же надо было так облажаться! Почти же получилось избавиться от пиявки. Кто, спрашивается, тянул тебя за язык!

Ругая себя последними словами, я бежала изо всех сил, пытаясь оторваться от хвоста. За мной разъяренной фурией неслась моя надзирательница. Я не оборачивалась, но слышала громкий топот ее ног и чувствовала гнилостный запах грязи на ее лице.