Мои эльфы. Бунтарь, недотрога и госпожа следователь - стр. 22
В тайне от брата Марамир покупал у матросов с большой земли фривольные картинки, которые прятал в тайнике под досками пола в своей комнате. Стоила каждая такая картинка целое состояние, но принц не жалел денег. Зато он знал, как выглядят женщины под всеми этими бесчисленными слоями тряпок. В его коллекции даже был набор карточек, где человеческие красотки лежали в развратных позах, и их наготу не скрывали ни корсеты, ни панталоны. Одна из бесстыдниц даже ноги раздвинула и…
Когда Марамир впервые взял в руки эту картинку, то покраснел до корней волос и побежал за увеличительным стеклом.
Словом, о женщинах старший принц знал довольно много и считал себя подкованным в этом вопросе, однако голые женские колени вживую прежде не видел.
Любоваться настоящей девой оказалось в миллион раз приятнее, чем нарисованной. И куда более возбуждающе.
Хорошо, что в моде в этом году были свободные туники, прикрывающие пах.
— На сегодня, наверное, хватит, — Марамир вернул меч в ножны на поясе. — Что-то я не в форме. Может, лучше полетаем? Осмотрим границы острова?
— А с ба́тту не свалишься? — фыркнул Айнан. — Ты целый день ужасно рассеянный. Весь в своих мыслях. Даже родители за обедом заметили. И вот сейчас, — брат кивнул на окровавленный рукав его туники.
— Глупости. Тебе кажется.
— Неужели все думаешь об этой девице, Варне?
— О ком? — притворился дурачком Марамир, но, когда Айнан отвернулся, вытащил из кармана часы на цепочке и посмотрел на время.
Надо срочно занять чем-то мысли, иначе ожидание сведет его с ума.
Днем батту, гигантские ездовые птицы, отдыхали на западной стороне крепостной стены, рядом с парком. В Йерне эти удивительные создания заменяли лошадей. Размаху их крыльев могли бы позавидовать драконы, если бы не вымерли лет эдак триста назад. Летел батту над городом — и эльфам, накрытым его тенью, казалось, что наступили сумерки.
А как переливались в свете солнца разноцветные перья!
У каждого аристократа был свой батту, связь с которым укрепляли с самого детства. Птица Мара носила на себе все оттенки фиолетового, от лавандового до пурпурного, и была своевольной, как и ее хозяин. Даже Марамир не мог подойти к ней без угощения. Батту Айнана, желто-оранжевый красавец, обладал куда более мягким нравом, зато уступал собрату в скорости.
Парить над островом на своих крылатых питомцах было любимым развлечением эльфийской знати. Ветер хлестал в лицо. Волосы развевались. От высоты и чувства свободы захватывало дух. Города внизу казались крошечными, даже Йерский замок выглядел как игрушка.