Мои бывшие - стр. 20

С раздражением посмотрела на ее ужимки и подняла глаза на Мирона. Если это все затем – чтобы я нервничала – то это глупо. Мы же не школьники.

Но это срабатывает почему-то, и я, взрослая женщина, в ответ теснее прижимаюсь к Руслану, чтобы Мирон видел.

Он всегда ревновал к другу.

Хоть и поводов не было.

И вот теперь – тяжелым взглядом смерил мою выходку.

Но я не отошла.

– Рус, а помнишь, ты вон там, в беседке, играл на гитаре, – Алла махнула рукой на лавочки, окруженные деревьями и залилась смехом. – Нас потом прогнал сторож и мы пошли к тебе.

Руслан молча взъерошил волосы, а мне стало неловко.

Потому, что я все помню отлично. И Аллочку на балконе Руса, и как она на рассвете, с туфлями в руках, выходила в ворота.

– Да, вот времечко было золотое, – Алла вильнула бедрами, пританцовывая на месте. – Надо как-нибудь повторить. Сегодня, кстати, отличный вечер.

– Ты думаешь?

– Я уверена.

– Я пошла, – не выдержала и ввинтилась между ними, расталкивая Аллу и Мирона в стороны. Сжала руки в кулаки и зашагала по тропинке к свету.

Что это такое. Раздражает она меня. Виснет на одном, а второму намекает, что ублажать его этой ночью собирается, по старой памяти.

А они? Не идут за мной?

Заставила себя не оборачиваться.

Вышла к крыльцу и хохоту и сразу увидела Марину – бывшая подруга, раздувая ноздри, танком прет навстречу.

– Где была? – она остановилась и смерила меня убийственным взглядом.

– Я отчитываться перед тобой должна?

– Да. Если дело касается моего жениха. И моего брата.

– Ничего не знаю, сама ищи своих бабников, – попыталась ее обойти, но Марина больно ухватила меня за руку.

– Эй.

– Значит, слушай сюда, – процедила она, и я даже вырываться перестала, настолько у нее дикий взгляд. – Я с тобой не шучу. Просто отвали, Яна. Если еще раз я тебя поблизости с ними увижу – молись.

– Ты по-хорошему не понимаешь? – шипела Марина, и все – с улыбкой.

Продолжает держать лицо, продолжает играть – пусть даже и перед пьяной, веселой толпой, которой до нас нет никакого дела. Уверена, даже если бы Марина мне в волосы вцепилась – никто бы не заметил.

Но Марина не вцепится. Ее оружие – слова, давление, шантаж.

– Ты же всегда меня ненавидела, да?

– Мы – подруги, сколько можно повторять! И можем снова дружить, если ты не будешь вести себя, как стерва, – скривилась Марина.

– Ненавидела, – повторила я. – Дружила с тобой я. Ты – нет, ты со мной не дружила. Никогда.

Мелькали такие мысли. Много раз за последние годы. Но сердцем я не верила, обидно это. Подруга, часто, ближе родной сестры. И Марина была мне ближе всех, кроме родителей.