Мои бывшие - стр. 51

— Сиди смирно. Слушайся, – прошептал. — Ты ведь будешь покорной?

Мирон оставил мой клитор, и скользнул в меня двумя пальцами. Глубоко, так глубоко, что я простонала – громко и бесстыдно.

— Черт… тугая какая, – к двум пальцам добавился третий, и Мирон начал творить внутри меня нечто невообразимое.

Медленные движения задевают что-то чувствительное в глубине меня, заставляя вскрикивать в голос – уже плевать, что услышат. Я двигаю бедрами навстречу мужским пальцам, чтобы снова испытать то острое чувство, от которого в глазах темнеет, и вся я кажусь себе оголенным нервом, на который подуй – загорится.

А затем Мирон ускоряется, буквально таранит пальцами. Он как безумный, сам стонет мне в унисон, ловит мои вскрики – целуя, кусая меня, отстраняется, и вглядывается требовательно, чтобы снова впиться в губы грубым поцелуем. И пальцы, его пальцы… влаги так много, движения настолько быстрые, что тело мое изгибается в оргазмическом экстазе.

Он длится, и длится – так непривычно долго. Это не простая разрядка, это чистый кайф, умноженный на два. Я не хочу, чтобы Мирон покидал меня, но он отстранился, а затем… затем я почувствовала его жадный язык, и губы, целующие меня взасос.

Внизу. В клитор.

Жадно, отнюдь не нежно. И все это так волнующе-порочно – то, что Мирон полностью одет, а я почти голая; то, что мы в кабинете, дверь которого открыта, и любой вошедший увидит нас; то, что Мирон вылизывает меня, целует между ног, и стонет, ловя мой кайф – все это заставляет меня снова вскрикнуть от болезненно-сладкого экстаза, в котором боли и наслаждения поровну.

— Офигенно вкусная, – услышала я голос Мирона – он пробился до моего сознания, плывущего в неге удовольствия.

Не помню – сама ли я опустилась на колени, или Мирон так распорядился, но обнаружила я себя на коленях.

Перед ним.

— Хочу, чтобы ты мне отсосала, – его руки немного дрожат, когда Мирон быстро расстегивает брюки.

Под ними боксеры – их он просто стянул, открывая мне вид на перевозбужденный член. Головка блестит от влаги – раздувшаяся, бордовая, и я сглотнула слюну, ставшую вязкой. А затем просто приблизила свое лицо к его паху, и обхватила головку члена губами.

— Без нежностей, – прохрипел Мирон, и буквально насадил мою голову на себя.

Волосы стянуты его рукой, во рту солоноватый ствол, и я снова плыву – так хочу доставить Мирону то, что он доставил мне.

Отодвинулась от него, зафиксировала глубину проникновения, и снова вобрала в себя его член. Как же это кайфово – ощущать такую власть над мужчиной, чувствовать, как он дрожит, как пытается сдержать агрессивную похоть, чтобы не навредить, не быть излишне грубым…