Моё сводное наваждение - стр. 4
– Конечно, – говорю я, чтобы не казаться не вежливой.
Отец знакомит меня со своей женой и сыном. Меня вновь охватывают волнение и робость. Кажется, Никиту тоже. Галина же напротив – вся светится радушием и даже делает попытку меня приветливо обнять, впрочем, заканчивается она моими неловкими движениями и глухим "спасибо". Надеюсь, она не решит, что я бестактная грубиянка.
Мы проходим в огромный холл с широкой бетонной в коврах лестницей по середине, и я, вдруг, отчётливо понимаю, что хочу остаться одна. Я ощущаю себя невыносимо одинокой среди этих незнакомых людей и абсолютное одиночество кажется спасением.
– Я покажу тебе твою комнату, – предлагает мужчина и приглашающе ведёт рукой в сторону лестницы.
– Я с вами! – не высоко подпрыгнув на месте, улыбается Никита.
Комната действительно оказывается очень просторной и светлой. Здесь даже имеется лоджия, двери которой распахнуты настежь; лёгкие занавески в пол, что обрамляют выход на неё, колышутся от лёгкого ветерка. Кровать ужасно огромная, большой шкаф-купе под одежду, кресла, туалетный столик, рабочий стол… И, кажется, та дверь ведёт в собственную ванную комнату. Столько всего… И я опять не знаю, как ко всему относиться.
– Люба, тебе нравится твоя комната? – осторожно интересуется Никита.
– Очень, – выдыхаю я и опускаю глаза в пол, не представляя, что делать или говорить дальше.
Нутро всё ещё грызёт желание остаться одной.
– Давай, Никит, мы оставим Любу осваиваться, а сами, может быть, пойдём поныряем в бассейне? – предлагает мужчина сыну, вновь быстро мне подмигивая.
Неужели, у меня на лице всё написано? Мне мгновенно становится неловко, и я чувствую повышающийся жар на щеках.
– Да! – радуется мальчик. – И Любу возьмём с собой! Люба, ты же пойдёшь с нами?
– Я…
– Ник, твоя сестра только приехала, ей нужно отдохнуть с дороги. Вы ещё успеете нарезвиться в бассейне.
Плечики Никиты слегка поникают, но он всё равно мне улыбается:
– Отдыхай. Но только недолго – я хочу показать тебе свою комнату и железную дорогу!
– Хорошо, – улыбаюсь я, вдруг, искренне желая посмотреть на эту самую железную дорогу.
Никита, удовлетворённо кивнув, выбегает из комнаты, а отец, прежде чем отправится вслед за ним, предлагает:
– Спускайся вниз, как будешь готова. Обед обычно подают в два часа, – подмигивает он напоследок.
Я киваю, и, наконец, остаюсь одна. Ещё раз осматриваюсь, а затем иду к кровати и укладываюсь на её краешке, сворачиваясь клубком.
Глаза начинает щипать, но я не позволяю себе плакать. Две недели назад я пообещала себе, что справлюсь с чем угодно. Я не разочарую вновь ни бабушку, ни маму, ни вообще кого-либо в принципе.